Здесь, судя по всему, был один из самых первых списков.
А дальше пошли названия, и вовсе не знакомые некроманту. И манускрипты один древнее другого. Кожаные переплёты обтрепались и залоснились, кое?где виднелись свежие заплаты, наложенные на возникшие прорехи. Фессу не потребовалось много времени, чтобы его взгляд отыскал жутковатого вида фолиант в чёрной коже, на которой серебром были вытиснены черепа и скрещённые кости.
«Анналы Тьмы», и, судя по толщине, одна из наиболее полных версий.
Рядом спокойненько возлежал томик трудов Бессена Семиградского, одного из легендарных некромантов прошлого, теоретика и практика борьбы с неупокоенностью, открывателя и составителя многих заклятий, к сегодняшнему дню ставших классикой некромантии. Книг Бессена практически не осталось, их распространение было строжайше запрещено — Церковь не предавала их анафеме, со скрежетом зубовным признавая (до поры до времени) необходимость факультета малефицистики, студиозусам которого, как ни крути, надо было оставить хоть какие?то учебники.
— Любуешься, некромант? — негромко раздалось у него за спиной. Фесс резко обернулся — не терпел, когда к нему подкрадывались незаметно.
Перед ним стояла гнома. Доселе он ни разу не видел женщин Подгорного Племени — этим вообще мог мало кто похвастаться. Они не появлялись на торжищах, путешествовать предпочитали инкогнито, их никогда не видели в людских городах, и ни один из многочисленных «Очерков земель и племён», в изобилии составлявшихся в Империи, ничего не говорил о них. Неудивительно, что Фесс смотрел на гному, широко раскрыв глаза.
Злые языки утверждали, что гномские женщины столь «ужасны видом», что «мужу правильному и в силах» грозила опасность немедленно скончаться от разочарования во всём земном. Говорили, что они бородаты и толсты, как бочонки, что животы у них свисают до колен, руки — до земли, а груди — ниже пупка. Что у них торчат клыки, точно у орков. Что ноги у них покрыты густой шерстью. И тому подобный бред.
То, что это бред, Фесс подозревал всегда, а сейчас воочию в этом убедился. Гнома и впрямь оказалась не?
высока ростом, крепенькая, широкая в плечах и бёдрах, но бочонок она отнюдь не напоминала. Талия у гномы была узкой, а грудь — пышной и соразмерной. Мягкие пепельные волосы спускались до пояса, пожалуй, ни в чём не уступая эльфийским. Большие глаза, такие же голубые, как и у Севера, блестели.
— Привет тебе, почтенная хозяйка, — поклонился Фесс, смотря ей прямо в глаза.
— Дагра, некромант, Дагра. Не слишком?то благозвучное имя, правда? Нам с Севером не повезло. Можешь называть меня Эйтери, мне это прозвище дали…
— Эйтери, Eithery, Сотворяющая… хорошее прозвище, — проговорил Фесс.
— Ишь ты, — удивился Север, — а я и не понял, что ты наши руны читать можешь…
— И не только наши, — пристально глядя на Фес?са, сказала Дагра?Эйтери. — Но не в этом дело. Ты пришёл сюда, некромант…
— За мечом, Сотворяющая. Мне нужно оружие против неупокоенных. Может, не точно такое же, как у Севера, но… что?то в этом роде. У меня есть чем заплатить, — поспешно добавил он, заметив странный огонёк в глазах гномы, который он первоначально принял за недоверие.
— У него есть, Эйтери, не сомневайся, — прогудел у него за спиной Север.
Фесс решительно вытащил светящиеся драконьи камни.
Глаза Сотворяющей на миг сощурились. Только на один короткий миг.
— Вот оно как… да, заплатить и в самом деле есть чем, — проговорила она. — Многое за эту цену купить можно, не сомневайся. Тебе нужен фальчион? Наш, настоящий фальчион? Не совсем такой, как у Севера? Нужно, чтобы и на живых, и на мёртвых?
— Если бы мне нужна была парадная шпага для дефиляций по имперскому сенату, я обратился бы к другим, Сотворяющая.
— Ишь ты, — усмехнулась гнома. — Ладно, поговорим об этом после. Ты проделал трудный путь, ты сражался, ты устал. Сегодня отдохнём, а потом… Впрочем, должна тебя сразу предупредить: на живых едва ли получится… Против мёртвых это ладили, когда только придумывалось.
Хотя, конечно, как знать, как знать…
Фесс уже открыл рот, чтобы поблагодарить, однако вместо этого у него вырвались совершенно другие слова:
— Эйтери… я не останусь здесь. Север что?то недоумённо проворчал. Гнома же, однако, не повела и бровью.
— А, вот оно в чём дело… — протянула она, глядя на Фесса ещё пристальнее. — Признаюсь, не почувствовала, не поняла… пока ты не сказал. Извини, я на секунду, — она скрылась за тяжёлой кожаной занавесью, делившей мастерскую?лабораторию надвое, и тотчас вернулась. Некромант не удивился, увидев у неё в руках большой каменный шар — из чистейшего горного хрусталя, на подставке чёрного дерева, изображавшей…
Изображавшей трёх драконов, сцепившихся когтями на изломах крыльев.
— Север, — обратилась Эйтери к гному. — Прошу тебя, пойди погуляй. Тут дела такие, что…
— Не моего ума дело? — набычился тот.
— Не твоего, — спокойно подтвердила гнома. — Охоться на зомби в тёмных тоннелях, Север, и не задумывайся над тем, кто стоит за ними. Тебе нельзя это делать. Иначе твоя рука дрогнет в решающий момент. Дрогнет… твоя… рука…
Отполированный кристалл засветился мягко, едва заметно. Фесс ощутил слабые колебания Силы; Север же неожиданно споткнулся посреди фразы, потёр лоб и нетвёрдыми шагами направился к выходу из мастерской. Едва только дверь захлопнулась за ним, мерцание шара угасло.