Под ней проплывали заснеженные поля и рощи Эгеста, городки, небольшие замки, деревеньки, источающие серые печные дымки; по зимникам ползли длинные вереницы обозов: холодные месяцы — время для торговли и отхожих промыслов. Эгест жил своей жизнью, и, казалось, стране нет никакого дела до распрей могущественных магов. Порой Сильвии представлялось, что вообще всё, почитаемое ею важным и нужным, может сгинуть и растаять во тьме, а тут, в Эгесте, ничего не изменится и измениться не может. Всё так же будут дымить печи, всё так же — скрипеть полозьями по убитому снежку санные поезда и всё те же мужики в овчинных тулупах станут погонять усталых коняг, из последних сил влегающих в хомуты.
А дома погонщиков станут ждать жёны и дети, мальчики и девочки, надеясь на немудрёные отцовские гостинцы. Девочки… такие же, как и та, погибшая в Эгесте на глазах Сильвии. За ту девчонку молодая чародейка отомстила сполна — но разве местью можно вернуть жизнь?
С одной стороны, Сильвия твёрдо знала, что ей надо делать. С другой же — из памяти не могло смыться эгестское побоище. Кто?то должен за него ответить, и этот кто?то ответит. Совершенно бессмысленное желание, дедушка был бы недоволен, проскрипел бы что?нибудь вроде «месть так же подходит чародейке, как конское седло свинье», однако он, бедняга, так и не понял, какое наслаждение она может приносить. А ради чего ещё следует жить, как не ради удовольствий? И если для этого нужно рискнуть — отчего же нет?
Громадная сова бесшумно скользила на могучих крыльях. Конечно, оставаться в этом облике опасно. Теперь, уже запоздало, Сильвия сообразила, что её геройство в Эгесте не могло пройти незамеченным. Кто знает, вести могли добраться и до Хюммель. Она насторожится. Плохо, если так. Главным своим оружием Сильвия считала внезапность (если, конечно, не пускать в ход артефакты мессира Архимага) — а какая уж тут внезапность, когда тебя ждут с распростёртыми объятиями?Это тебе не дедушка с розгами…
Нет, она не повторит той давнишней ошибки. Та Сильвия умерла. Погибла под обломками башни Арка вместе со всеми аколитами и Командорами Ордена. Нынешнюю уже не остановить так просто. У неё — не только заёмная сила. Чёрный фламберг давно уже просится в бой, давно требует крови. И причём не только крови чудовищ.
На ночлег (точнее, на днёвку) Сильвия устраивалась в каком?нибудь дупле, не обременяя себя сменой облика обратно на человеческий. Птицей лететь над Эгестои гораздо легче.
Правда, как?то раз её смутила одна сцена — оставаясь совой, Сильвия опустилась на конёк деревенской риги, давая краткий отдых крыльям. Сгущались сумерки, впереди лежал далёкий путь — Хюммель за день успела оставить позади немало лиг. На белом снегу вдруг возникла бесшумная тень, в упор на сову взглянули жёлтые кошачьи глаза. Совершенно не страшась громадной птицы
— Сильвия в своём нынешнем облике справилась бы, наверное, и с крупным псом, — на открытое место выбежала кошка. Выбежала, дерзко и с вызовом глядя на замершую сову.
Сильвия вздрогнула. Что это? Та же самая кошка, что и в Эгесте? Или ей просто чудится, и это самая обыкновенная деревенская мышатница, невесть зачем выбравшаяся прогуляться в этот морозный зимний вечер?Кошка насмешливо мяукнула, уселась прямо на снег и принялась умываться, словно не могла найти никакого другого vecra. Время от времени взгляд жёлтых глаз упирался в Сильвию, и тогда посланница Игнациуса не могла подавить мгновенное ощущение, что сквозь кошачьи глазницы за белой совой следят совершенно иные существа.
Игра в гляделки продолжалась довольно долго, пока Сильвия наконец не потеряла терпение. Крылья развернулись в одно короткое мгновение, белая тень рванулась с крыши риги к земле, выставив вперёд длинные крючковатые кот?.
Кошка увернулась легко, даже с какой?то показной ленцой. Когти Сильвии только зря взрыли снег. Прежде чем сова успела взлететь, кошка, не принимая боя, чёрной змейкой скользнула прочь, издевательски мяукнув на прощание. Крепко про себя выругавшись, Сильвия долго выбиралась из сугроба, куда её забросила сила собственных крыльев. Нет, наверное, это всё?таки просто кошка, зло думала девчонка. Если бы кто?то замышлял недоброе, представлялся такой удачный момент. Нет?нет, это просто кошка, как заклинание твердила она. Нельзя же в каждой тени видеть злобного призрака, а в каждом живом существе — прознатчика твоих врагов.
…Архимаг Игнациус с ней бы не согласился…
Так или иначе, Сильвия наконец?то отряхнулась от снега, взлетела, направляясь на юго?восток сквозь тёмную, безлунную ночь. На душе у неё было смутно и неспокойно. Дурацкое происшествие с какой?то там кошкой вдруг на самом деле заставило её шарахаться от каждого одинокого дерева, в ночном мареве кажущегося чудовищем или, наоборот, сказочным воином, но неизменно враждебным и опасным. До света Сильвия успела одолеть лишь половину своего обычного пути, рано забилась в гущу ветвей, прячась от дневного света — инстинкты совы брали своё, пробиваясь сквозь все барьеры человеческого сознания.
Она сложила крылья, трепеща, точно от холода. Но это был не холод — страх. Страх, что кто?то несравненно более могущественный встал не то что у неё на пути — нет, пока ещё только в стороне, и с усмешкой наблюдает за её метаниями.