Не слишком ли много «яканья» ? — сказал он сам себе. — Ты не знал, куда идти. Ты не знал, что делать. Ты бежал от Тьмы, от масок, от Инквизиции. Ты бежал от всего. Дракон попытался указать тебе путь, но, как известно, до конца проходят лишь ту дорогу, на которую встали сами, по собственной воле.
Спроси Салладорца. Потому что пора перестать бежать и наступать самому. Но не так, как ты это попытался проделать уже дважды. Численный перевес врага всякий раз оказывался решающим, и не могла здесь помочь даже изощрённая магия.
Ты слишком самонадеян, — строго судил он себя. — Ты нетерпелив, ты не умеешь выжидать, готовить удар. Вспомни Серую Лигу, ты ведь считался лучшим воином Патриарха Хеона. Вспомни те дни! Ты вырвался из лап Красного Арка, ты выстоял в отчаянном бою с магами на горящих улицах Мельина, ты…
А какова была цена этих побед?
Фесс даже остановился. Простая эта мысль до сих пор, к собственному стыду, не приходила в его голову.
Ведь если посмотреть непредвзято и откровенно, все его «победы» фактически были прорывом, отчаянной борьбой за жизнь, бегством из заточения и тому подобным.
Неожиданной контратакой, ударом из засады, ложным отступлением можно выиграть бой или сражение. Но — не войну.
Простой, ясный, словно клинок меча, закон войны, известный каждому идущему на смертное поле: хочешь победить — наступай. Бесчисленно повторённый во всех трактатах о военном искусстве. Во всех наставлениях о «пути меча и чести». Но отчего?то вновь и вновь упорно игнорируемый. В том числе и им, Фессом, Кэром Лаэдой, некромантом Неясытью.
Но отчего?то вновь и вновь упорно игнорируемый. В том числе и им, Фессом, Кэром Лаэдой, некромантом Неясытью.
…Легко сказать — наступай. В человеческих силах, располагая армией, найти путь к вражеской столице. Но когда твой враг — неведомое, неосязаемое, тень, мгла, затянувшая западные пределы, не имеющая сердца, которое можно было бы разрубить одним ударом? И не останется ли это «наступай» просто красивым словом — которых он уже произнёс и без того слишком много?
Дорога вывела его к деревушке, уютно устроившейся между двумя пологими и лесистыми грядами холмов. Дуло с севера, но в покойной долине дыхание зимы почти не чувствовалось, ярко светило солнце, облетевшие ветки исчертили небо, и столбы невысокой изгороди, что опоясывала поселение, до самой середины утонули в сухой траве. Фесс с удивлением обнаружил, что дорога здесь и кончается — торного пути на юг дальше не было, несмотря на то что с полдня тянулся длинный и узкий степной язык.
Разумеется, его заметили. Но, в отличие от град и весей коренного Мекампа, здесь, в пограничье, жил тёртый и неробкий народ. Никто не визжал от ужаса, завидев мага со столь необычным для прошедших Ордос чёрным посохом. Не все, возможно, поняли, что это значит, но даже игравшие на улице дети, хоть и присмирели, однако бросаться врассыпную даже и не подумали. И матери не спешили хватать их в охапку, поспешно уволакивая от дурного глаза жуткого некромансера.
Фесс успел миновать добрую половину деревенской улицы, когда его наконец окликнули.
— Куда путь держишь, мил человек?
Навстречу Фессу вышло пятеро рослых черноволосых мужчин, по зимнему времени в тяжёлых, отороченных тёмным блестящим мехом плащах. Слева каждый плащ оттопыривался длинной кривой саблей. Смуглая кожа, острые тонкие черты лиц — незнакомцы отличались диковатой красотой. Такие должны нравиться изнеженным эбинским девам, мелькнула мысль. Благородные разбойники из слезливых романов.
Встретившая Фесса пятёрка наверняка относилась к разбойникам, но вот к благородным — едва ли. Золотые перстни теснились на пальцах, золотыми были и застёжки плащей, и, разумеется, на шее каждый носил целую вязку толстых цепей, тоже, конечно же, золотых.
Спросил некроманта тот, кто стоял в центре, судя по всему — вожак шайки, что владела деревней. Спросил без страха, даже с каким?то вызовом; чёрные глаза дерзко блеснули.
— Иду в Салладор, — коротко ответил некромант. Шаги он не замедлил, шёл себе и шёл прямо на выстроившуюся пятёрку, помогая себе посохом..
Они не расступились, как того ожидал Фесс. Напротив, дружно положили руки на эфесы сабель.
— Тут земля вся нашенская, — нагловато щурясь, проговорил вожак. — И оченно нам интересно, кто ж ты такой будешь, странник нездешний, что по нашей земле хаживаешь? Чёрный посох у тебя — слыхали мы про одного такого, слухами земля полнится, ажио через море в Мекамп слухи сии перехлестнули.
— Так и что ж хочешь ты от меня? — Фесс оказался вплотную к главарю. Глефа чуть?чуть, совсем незаметно подвинулась в ремнях, готовая в любой миг соскользнуть к нему в ладонь.
— Правды, гость незваный, правды, — четверо в плащах сдвинулись плотнее, окружая некроманта. — Потому как ежели тот ты, за кого мы тебя приняли…
— То будет у вас для меня работа? — не удивился Фесс.
— Именно. Догадлив ты, гость дорогой, — губы вожака кривились в подобии улыбки.
— Я от работы никогда не отказываюсь, — пожал плечами Фесс. — Кроме меня, её никто не сделает.
Надо сказать, тут он слегка кривил душой. Отец Этлау со своей новообретённой силой — как он тогда в Кривом?то Ручье укладывал неупокоенных… Впрочем, хорошо, что до Эгеста всё ж далековато будет…