Перебить их всех. Холодным железом. Не прибегая к магии.
И когда из развороченной могилы показалась уродливая круглая голова первого из неупокоенных, некромант испытал нечто вроде злой, жгучей радости. Ему нужен был сейчас бой. Именно бой, а не игра с магическими силами.
Не давая новосотворённому зомби подняться, Фесс одним движением оказался возле него. Фальчион рухнул со свистом, некроманту показалось, что сталь режет сама, — лезвие разрубило неупокоенного надвое и притом глубоко ушло в глинистую землю под ним. Фесс сам не знал истинной силы своего оружия. Простое железо, пусть даже вышедшее из гномьих тиглей, способно, как известно, рубить неупокоенных, но не убивать их. Товарищи Севера, подземные охотники за Нежитью, вынуждены были в буквальном смысле шинковать их на мелкие кусочки. Неразумно, нерационально, но — сейчас только это могло удовлетворить Фессову жажду схватки. Он чувствовал себя берсеркером, ненавидящим до полного забвения собственной жизни любого врага, не чувствующим ран, не замечающим пронзающих броню ударов до тех пор, пока жилы не отдадут последнюю каплю крови.
Некромант поспешно выдернул фальчион. На сверкающем лезвии не осталось и малейших следов истлевающей плоти или могильной глины, сырой и липкой. Рубанул снова, теперь уже опуская клинок почти без всякого усилия, просто направляя бег стали; и в считанные секунды он превратил жуткого противника в почти что однородную смесь измельчённых костей и плоти. Зомби пытался приподняться, зацепить врага руками?лапами, на которых уже успели появиться изрядные когти, но всё напрасно — фальчион мигом снёс неупокоенному обе кисти, потом отсёк руки по локоть и, наконец, — по самое плечо.
«Всё одно и то же, — вдруг совершенно некстати подумал Фесс. — Я борюсь со следствиями, а не с причиной. Причина остаётся в неприкосновенности, и даже целая армия некромантов не сможет обратить в безвредную пыль всех до единого мёртвых этого мира».
Следующие несколько минут превратились в сплошной танец рвущей воздух стали. Гномы воистину сработали фальчион на славу. Однако даже они ничего не могли поделать с одной необоримой силой — земной тягой. Тяжёлым клинком в полной мере мог владеть только настоящий силач, из тех, что играючи ломают лошадиные подковы и скатывают монеты в трубочки. Фесс — или даже Кэр Лаэда — такой силой не обладал.
…Его хватило на шестерых неупокоенных. И то — мелкие обрубки тем не менее мерзко шевелились, вздрагивали, словно тщась вновь собраться в единое целое. Обливаясь потом, он тяжело опустил оружие. Чтобы справиться с ордами скелетов и зомби таким способом, требовалось быть по меньшей мере гномом. Да и то — они ковали это оружие с расчётом на одиночные схватки, упокаивать целые погосты им не приходилось.
Смерч уже вгрызся в землю, выл и рычал, словно дорвавшийся до лакомой кости голодный пёс. Удивительно, но поднимавшиеся из?под земли уродливые фигуры, пошатываясь, шагали к Фессу как ни в чём не бывало, словно и не было никакого вихря. Они его просто не замечали, не чувствовали.
Некромант огляделся — и, пожалуй, впервые его взгляд можно было бы назвать затравленным.
Некромант огляделся — и, пожалуй, впервые его взгляд можно было бы назвать затравленным. Он оказался в кольце. Рухнувшее заклинание подняло на ноги всё кладбище. И — Фесс чётко отдавал себе отчёт — на всех зомби и прочую нежить его не хватит.
Оставалось несколько мгновений до вражьей атаки. Неупокоенные сомкнули ряды. Они не торопились. Им спешить теперь некуда. Истребить, разорвать на части ненавистного врага — и потом двинуться дальше, туда, где много?много лакомой живой добычи…
Кажется, у тебя не осталось другого выхода, Хранитель Мечей. Прибегни к своему тайному оружию. Иммельсторн и Драгнир засиделись в ножнах. Дай им вдохнуть вольного ветра! Дай пропеть свою песнь смерти, дай сверкнуть и под солнцем этого мира! Их создатели даже и не догадывались, какое сокровище они сотворили, движимые гневом и ненавистью. Пусть же древний дар далёкого мира поможет страннику на пыльных тропах Упорядоченного…
Соблазн оказался настолько велик, а видение грядущей победы — настолько зримым, что Фесс едва не застонал, с мясом и кровью выдирая из себя эту мысль.
Ты уже должен был бы понять это, — промчалось всознании. — Ты расстался с рунным мечом, ты оборвал привязь, и теперь единственный способ взять тебя — заставить воспользоваться хранимым сокровищем. У них нет другого оружия против тебя, кроме тебя же самого. Используй Мечи, используй свою магию — и никакие расстояния не смогут послужить тебе защитой. Эвиал превратится в громадную мышеловку, и только вопросом времени станет, когда они наконец окажутся вокруг тебя. Неважно, в каком обличье. Может, это будут Эвенстайн и Бахмут. Может, кто?то иной.
И, значит, он должен поступать сейчас так, как поступил бы на его месте обычный некромант Эвиала (хотя сами слова «обычный» и «некромант» весьма мало подходили друг к другу). Никакой магии сверх той, что мог научить Даэнур. Ни единого грана.
Кольцо неупокоенных начало сжиматься. Они чувствовали поживу, ощущали слабость врага — и оттого тёмный огонь в них разгорался ещё сильнее.