— Конечно, конечно, — старался выдержать роль некромант.
Миновала ночь, небо расцвело белым дневным пламенем. Солнце рванулось в свою всегдашнюю атаку, но птенцы и не подумали остановиться или хотя бы замедлить скачку. Точно так же, чуть ли не на ходу, давали омочить губы измученным коням и, не задерживаясь ни на миг, гнали дальше. Фесс озирался по сторонам: редко кому из магов Академии случалось бывать здесь, в коренном Салладоре, видеть могущество этой странной земли собственными глазами.
На востоке уже невдалеке вздымались вершины Восточной стены, вытянувшегося с севера на юг скалистого горного хребта. На западе горы тянулись к морю длинными отрогами, словно громадные копья вонзались в просторы песчаного моря. На снежных вершинах брало начало множество речек и речушек, ни одна из которых не доходила до Моря Призраков — салладорцы загоняли их все, точно непокорное стадо, в каменные теснины арыков, в круглые чаши резервуаров, от которых вели начало арочные акведуки.
Бесплодные барханы уступили место густым рощам, перемежавшимся небольшими, тщательно возделанными полями. Во всех направлениях пролегли неширокие, но ровные, вымощенные камнем дороги. Глинобитные домики под зелёными пальмовыми ветвями отнюдь не выглядели убогими; у арыков толкались боками многочисленные стада.
— Богатая страна… — вслух подумал некромант. Куда до неё измождённому Эгесту или стонущему от поборов Эбину! Даже вольное Семиградье не смогло бы с этим сравниться.
— Красное золото, о Великий Мастер, красное золото. Отгадка очень проста. Эмиры достаточно умны, чтобы, многое запрещая, многое и позволять. Достаточно вспомнить гладиаторские игрища… любимое развлечение черни. Платы за вход никто не берёт, за всё платит Его светлость. — Старшая неожиданно натянула поводья. — Посмотрите, Великий Мастер, вон там, за отрогами, — столица.
Фесс обратил внимание, что Старшая гнезда ни разу не назвала город по имени.
— Эргри, — вслух произнёс некромант.
— Эргри, — кивнула Старшая. — На старосалладорском, сохранившемся только в паре горных монастырей, где до сих пор поклоняются Неведомым, это означает — «Приют Мудрости».
— Разве Его светлость эмир не признаёт Неведомых? — поднял брови Фесс. — Ещё в Академии мне доводилось слыхать…
— Те обряды при вступлении на престол? Дань традиции. Здесь народ необычайно цепко держится за старое…
— Но как же это позволяет Церковь? Едва ли они в восторге от подобных обычаев?..
— Не в восторге, конечно же, но… я считаю, они сговорились. В конце концов, эмир щедро жертвует на храмы Спасителя. Красным салладорским золотом, по слухам, не брезгует и Святой Престол в Аркине. Оно и понятно — у них расходы немалые. Одни стражи чего стоят…
Наступило молчание.
— Эргри… — задумчиво проговорил некромант, из?под руки глядя на взметнувшийся впереди целый лес куполов и шпилей, частью вызолоченных, частью высеребренных, а частью странноватого красно?золотистого оттенка.
— Приют Мудрости, — с горечью отозвалась Старшая. — Место, где мудрость первой была принесена в жертву жадности и страху. Вместо того чтобы попытаться понять, что сулит людям учение Великого Мастера, они в ужасе перед новым уничтожили всё, до чего смогли дотянуться. Но… — Она подняла глаза на Фесса — взгляд Старшей был взглядом фанатика, что не колеблясь пойдёт на смерть, отстаивая правильность точки или запятой в своём учении. — Но Великое потому и Великое, что никакие усилия глупцов не способны ему помешать. Великий Мастер вернулся, пройдя боль и скорбь, пройдя дорогами, куда нам, его недостойным и малоумным ученикам, добираться ещё долгие?долгие годы, и кто знает, хватит ли ничтожно короткой человеческой жизни на этот труд?..
Старшая опустила голову, вздохнула.
— Но сейчас не время для печали! — повернулась она к обступившим их примолкшим птенцам. — Великий Мастер вернулся к нам, пророчества исполняются, а это значит — победа будет за нами! В город!
Кавалькада взлетела на невысокий отрог. Впереди, в укромной долине, утопая в зелени садов, раскинулся город — нельзя сказать, что поражающий размерами, но зато поражающий роскошью.
Высокая стена сверху донизу выложена многоцветными изразцами, словно это не укрепление, которому принимать на себя ядра катапульты и удары таранов, а, к примеру, стена эмирского дворца. Над стеной возвышались башенки — изящные, тонкие, все в ажурных арках, с фигурными золочёными крышами и флюгерами, ни один из которых не повторял другой. Ворота, куда при штурме направлен будет главный удар врага, вспенивались каменным кружевом. Возле ворот некромант и в самом деле увидел богатое торжище; а во врат?ном проёме поблёскивала начищенными щитами и копьями многочисленная стража.
Старшая повернулась к Фейрузу.
— Чары ещё действуют? — отрывисто спросила она.
— Да, Старшая, — поспешно ответил паренёк.
— Чары ещё действуют? — отрывисто спросила она.
— Да, Старшая, — поспешно ответил паренёк. — Действуют, Старшая, но уже очень ослабели.
— Неважно, — махнула рукой девушка. — Всё, что нам надо, — толпе глаза отвести, чтобы не болтали потом, мол, Чёрный маг в город среди ясного дня въехал.