Потом Фесс услыхал грохот столкнувшегося железа, отчаянные вопли умирающих — и заставил себя на время забыть об этом. Он чувствовал каждый шаг Этлау и словно наяву видел, как за молчаливо шагающим инквизитором быстро собирается целая толпа его воинов. Серые обретали вождя, а это было самым худшим, что только могло сейчас произойти.
Ну что ж, отец?экзекутор, не знаю, отчего ты не прибегнешь к своему талисману (хочется верить, что просто сейчас не способен), не знаю, отчего ты решил предложить мне состязание в чистой магии, но я надеюсь доказать тебе, что Кривой Ручей был просто досадной случайностью в моей карьере чародея.
Ярко полыхнула звезда. Некромант словно ощутил выросший за плечами молчаливый воинский строй, готовый двинуться вперёд по одному его знаку. Жаль, очень жаль, что все неупокоенные стражи некрополя сгорели в им самим разожжённом пламени, но тут уж ничего не поделаешь. «Обойдёмся тем, что есть. Ты вспоминал Эгест, отец?инквизитор? Вспоминал мою Рысь? Ну так получай же! Тебе уже должна быть знакома эта штука! Помнится, отцу Марку она пришлась очень даже по душе!»
Взмах посоха. Каменное навершие горит злым, торжествующим огнём. Давай, давай, шагай, святой отец, шагай ко мне поближе!
В мелькании обрывков тёмного дыма над звездой Фесс увидел призрачные очертания нагих черепов с алчно распахнутыми пастями. Они вырвались из пирамиды, сплошным потоком устремляясь навстречу серым, имея одну?единственную цель — инквизитора по имени Этлау.
Сейчас Фесс словно бы смотрел пустыми глазницами каждого из черепов, потоком смерти несущихся над пустыней. Видел бьющихся скамаров, уже разметавших первый заслон, набросав на белый песок несколько десятков тел в серых плащах, и сейчас рубящихся с бросившейся вдогон конницей. Видел оправившихся от первой растерянности пеших воинов — многие бежали следом за отрядом скамаров. Но видел он и то, с каким ужасом на лицах бросались прочь или падали ничком те из инквизиторов, кто оказался на пути летящих черепов.
А те мчались, тонко и протяжно завывая — словно ветер свистел на торчащих острых зубах и на краях пустых глазниц.
А те мчались, тонко и протяжно завывая — словно ветер свистел на торчащих острых зубах и на краях пустых глазниц. Их лавина резко устремилась к земле — едва завидев мерно шагавшего Этлау, за спиной которого успел собраться немалый — несколько сотен — отряд.
Инквизитор что?то резко закричал, вскидывая руку и сотворяя в воздухе знак Спасителя. Фесс помнил, как одно такое благословение отправляло в Кривом Ручье обратно в Серые Пределы любого неупокоенного, — но на сей раз некромант то ли вложил куда больше сил в своё заклинание, то ли, напротив, поубавилось мощи у самого инквизитора. Несколько черепов рассыпались серым прахом, точно с разгону налетели на невидимую стену. Несколько просто бессильно рухнули в песок, утопая в нём, точно в воде. Но громадное большинство пронеслось дальше, низвергнувшись, словно рой исполинских пчёл, на самого Этлау.
Собравшимся вокруг отца?экзекутора серым мужество не изменило даже в этот миг. Воины обступили взвихрившийся тёмный столб, стараясь мечами и пиками достать черепа, кружащиеся вокруг Этлау. Самого отца?экзекутора воющая туча накрыла с головой; слышалось только яростное шипение творений некромантовой магии, вновь встретивших старого врага.
Что творится там, под покровом чёрного тумана, то и дело рассекаемого серой молнией проносящегося черепа, Фесс не знал. Внезапно высоко и страшно взвыл чей?то нечеловеческий голос внутри кружащегося вихря — Фессу очень хотелось бы верить, что это предсмертный стон отца?экзекутора.
Потом накатила боль отдачи. Эвиал не прощал чародеев, творящих особенно сильные заклинания. Некромант едва удержался на ногах, в глазах на миг всё померкло; а еще миг спустя он ощутил уже другую боль — боль распадающихся, горящих в неведомом огне его черепов, брошенных против отца Этлау.
Инквизитор держался. Неведомо как, но держался. Фесс не видел деталей схватки — но отголоски пущенной в ход магии впечатляли. И даже более чем впечатляли.
Странное это было волшебство. Даже не святая магия Спасителя — её, в конце концов, Фесс видел достаточно ещё в Ордосе. Нет, Этлау владел чем?то совершенно иным, идущим словно бы из?за пределов этого мира, чем?то невероятно чужим, холодным и грозным, во многом родственным магии Спасителя, какой её знали обитатели Эвиала — но куда, куда могущественнее. Даже без гасящего волшебство талисмана инквизитор был страшным противником.
Неистово крутящийся смерч поволок к себе нескольких солдат в сером, оказавшихся слишком глупыми или беспечными и не убравшихся вовремя подальше. Словно в кошмарном видении Фесс разглядел, как мимоходом пронёсшийся череп поглотил плоть с левой руки и плеча инквизитора, оставив нагую кость. Солдат с безмерным удивлением воззрился на останки собственной руки — и беззвучно распростёрся на песке.
Но вот из кружащегося вихря вылетел один череп, другой, третий… они летели, ещё в воздухе рассыпаясь на мелкие серые осколки. Толчки магии Этлау стали ощутимее — словно инквизитор теснил наседавших на него врагов.