Эпинэ оторвал взгляд от безмолвной фигуры.
— То есть? — Как странно слушать свой голос, оказывается, он звучит совершенно спокойно.
— С ним приехали трое слуг. Их тоже нужно убить.
— Не сходи с ума. Одну глупость ты уже сделал.
— Это не глупость, — твердо сказал Альдо, — сначала я и впрямь потерял голову, но теперь вижу: иначе нельзя.
— Да ладно тебе, — Робер старался выглядеть беззаботным. — Никто ничего не узнает. Здесь нет ковров, кровь с камней легко стереть, а тело мы куда-нибудь вынесем… В подвал. Есть же здесь подвалы! Кто-то видел, как он к тебе заходил?
— Ты ничего не понимаешь, — глаза Альдо были странными, — совершенно ничего!
— Тогда объясни, — неловко раскинутые ноги, вывернутая рука с массивным кольцом, жирные брызги, темно-красная лужа. Убитые в бою выглядят пристойнее. Иноходец оглядел комнату, схватил лежащий на кресле плащ и набросил на мертвеца. Принц внес свою лепту, загородив покойника креслом, в которое и плюхнулся.
— Мы решили, что от них избавились, ну, после ары, — такое лицо у Альдо бывало, когда он проигрывал в кости. — И Мэллит говорила, что до нас теперь не добраться…
— Давай по порядку, — во имя Астрапа, неужели все еще хуже, чем кажется?! — Что он от тебя хотел?
— Гальтару. И немедленно.
— Ну и что? Гоганы купили Адгемара, но из этого ничего не вышло. Больше мы с ними дел не вели. Енниоль исчез, а у Тариоля мы не взяли ни суана, да он нам и не предлагал. Мы им ничего не должны, как и они — нам.
— Должны, — голос Альдо стал чужим и хриплым, — ты даже не представляешь, сколько должны.
Робер взял огниво, высек огонь, зажег ненужные средь бела дня свечи. Просто чтобы занять руки.
«Ваше высочество, армия, которой я имею честь командовать, в вашем распоряжении» . Пальба по своим, мертвый Манрик под осенним дождем, восемь тысяч человек, перешедших на сторону безземельного принца, — такое стоит дорого. Очень дорого.
— Люра — их подарок?
— Если б только он, — Альдо махнул рукой, — еще гарнизоны Марипоз, Барсины, Мергана и Олларии. Они так или иначе перейдут на нашу сторону.
— «Так или иначе», — зачем-то повторил Робер, — «так или иначе»…
Тех, кто не изменит, прирежут во сне, отравят, застрелят в спину или в упор. От предателей не защитят никакие стены, но как гоганам удалось то, что было не под силу Гайифе и Дриксен? И почему рыжие не сделали это сразу, а начали с Варасты?
— Теперь понимаешь? Я не могу отдать им Гальтару, и я не могу им отказать. А еще эта дохлятина…
— Их трое?
— Да.
— Где они?
— Не знаю, где-то в замке.
— Они знают, зачем этот… этот достославный пошел к тебе?
Альдо пожал плечами. Весьма выразительно.
— Хорошо, — Робер поправил воротник, — оставайся здесь. Я их разыщу, но убивать придется ночью. Запрись и никому не открывай. Я скоро вернусь.
— Я пойду с тобой, — сюзерен был тверд и прямо-таки незыблем. — Это я затеял, а ты попался вместе со мной.
— Альдо, кто-то должен искать слуг, а кто-то — караулить труп. У твоего приятеля в замке наверняка есть знакомые, иначе б он сюда не попал. Закатные твари, если не спрятать концы в воду, незачем и начинать!
— Хорошо, иди, — Альдо был бледен, но держался неплохо, а ведь это его первый покойник. — Мы с этим красавчиком подождем.
— Будем надеяться, достославный начал с Лэ.
— Мы с этим красавчиком подождем.
— Будем надеяться, достославный начал с Лэ. Если эта продажная шкура знает, что гоган пошел по наши души…
— Не знает, — перебил сюзерен. — Рыжий хотел, чтобы я пригласил мерзавца сюда.
Так, полку «мерзавцев» прибыло, и господин Люра этого звания достоин. Счастье, что он в королевском лагере за две хорны от замка. Теперь дело за малым: прикончить троих гоганов и спрятать четыре трупа. И все это в напичканном людьми замке, вокруг которого болтается десятитысячная армия.
3
— Честь и Верность, — часовой браво стукнул о пол алебардой. Надо же, он уже на главной лестнице — добрался и не заметил. Робер махнул рукой, отвечая на очередное приветствие. Если б сюзерен не распустил руки, гоганам можно было отказать. Дескать, условие не соблюдено, Ракан еще не коронован, и вообще они заключили сделку с Енниолем и будут говорить только с ним…
— Монсеньор!
— Здравствуйте, Жильбер. Все спокойно?
— Конечно, — заменивший убитого Дюварри Сэц-Ариж смотрел на вожака с обожанием, и Роберу отчаянно захотелось влепить дурню подзатыльник. Чтоб не обожал кого не надо.
— Кто сегодня прибыл в Лэ?
— Никто, — удивился Жильбер, — но к вечеру подойдет ополчение из Гайярэ.
— Так-таки и никто?
— Никто достойный вашего внимания.
Дубина! Хотя в чем-то Сэц-Ариж прав: скромные негоцианты высочайшего внимания не удостаиваются. Разумеется, если они те, за кого себя выдают. Нет, искать слуг «достославного» в открытую нельзя. Лэ не такой уж большой замок, куда меньше Эпинэ, но людей в нем немало и Леворукий знает, кто из какой кормушки жрет.
— Где капитан Карваль?
— Отдыхает.
Никола окончательно спутал день и ночь: когда все дрыхнут, он сторожит. Знает ли капитан о рыжем негоцианте? В любом случае без него не обойтись, Карваль со своей вечной бдительностью может совать нос в каждую миску, это никого не удивит.
— Прикажете разбудить?