На размышление тебе, по великой нашей милости и в память твоих предков, оказавших Талигу ряд важных услуг, даем четыре дня, по истечении которых все не сложившие оружие будут объявлены государственными изменниками, подлежащими смертной казни на месте.
Фердинанд, милостью Создателя король Талига» .
Леонард Манрик — маркиз Эр-При… Фердинанд отдает титул Повелителя Молний «навозникам»? На такое не решился даже Франциск. Понятно одно — истинные хозяева Талига Колиньяры и Манрики. И, во имя Леворукого, кто такой Симон Маран?!
Повелитель Молний отбросил высочайший рескрипт, из которого явствовало одно: переговоров не будет. Временщики ошалели так же, как и повстанцы. Не сражаться невозможно, сражаться — тем более. Отступать некуда. Сложить оружие не позволят свои же. Сдаться в одиночку? Он уже однажды попробовал.
Если бывают безвыходные положения, вот вам одно из них. А из безвыходных положений находят выход только великие или сумасшедшие. Робер потряс головой — глаза болели, словно в них насыпали перца. Иноходец зло усмехнулся, прижал к глазницам ладони, немного задержал, провел по бровям к вискам. Стало легче, хоть и ненамного. Так, один секрет Ворона он разгадал, разгадать бы еще парочку…
3
Черный Гость и Элкимена кружились, словно подхваченные незримым вихрем, герцог склонял голову к своей даме и слегка улыбался, Елена лучилась невозможным, горячечным счастьем, а скрипки предвещали беду, хотя все еще было спокойно.
Мистерии, как и большинство подобных забав, являли собой переделки доэсператистских легенд и трагедий, но эта, на вкус Валме, была слишком уж мрачной. Демон, ставший свидетелем праздника, перешедшего в кровавую резню, и девушка, которую он спас, поддавшись минутной прихоти, и которой не нашлось места среди живых… Брррр!
Скрипки замолчали, тревожная, злая волна спала, и Марсель облегченно откинулся на спинку кресла. Первая часть мистерии была закончена, и слава Создателю! Музыканта, написавшего этот кошмар, следует если не придушить, то высечь. Можно подумать, никто не знает, что в конце концов помрет, так за какими кошками об этом напоминать, да еще на празднике?!
Дядюшка Шантэри зашевелился и вытащил огромный носовой платок. Марсель не стал дожидаться трубных звуков и неизбежных нотаций и пулей выскочил из ложи. Виконт намеревался отыскать Алву, но судьба послала ему Фому. Герцог стоял посреди круглой, расписанной птицами комнаты и распекал хмурого человека с львиной гривой. Рядом с папенькой голубела принцесса Юлия и благоговейно топтались придворные и дипломаты. Обойти разряженную кучу, не нарушая этикета, было невозможно, оставалось присоединиться.
— Слишком мрачно, — палец Фомы качался у самого носа его жертвы. — Я понимаю, что вы связаны сюжетом, но вы испортили даже праздничные танцы.
Ага, значит, это и есть сочинитель музыки. Марсель и сам был готов всыпать ему по первое число, но стойкая нелюбовь к назиданиям и выволочкам свое дело сделали — Валме принял сторону композитора. Разумеется, мысленно.
— Ваше величество, — музыкант был мрачен, но спокоен, — Ее высочество настаивала на том, чтобы тема судьбы звучала уже в увертюре.
— Вам следовало показать ноты маэстро Луккини. Он, в отличие от вас, сочинил четырнадцать отличных мистерий.
— Луккини не имеет понятия об искусстве, — отрезал композитор, — в отличие от ее высочества…
— Правильно ли я понял, что музыкой мы обязаны вам? — Рокэ в своей черной тунике вышел из потайной двери. Рядом, опустив глаза, семенила сияющая Елена.
— Да, — вскинулся маэстро, — и я этим горжусь.
— И вполне справедливо, — герцог снял с руки кольцо и протянул музыканту. — Могу я узнать ваше имя?
— Эберхард Гроссфихтенбаум.
— Я запомню. Ваш талант достоин большего, чем дворцовые мистерии. Вы смогли преодолеть гайифскую слащавость. Хорошо, что в финале вы убрали все инструменты, кроме скрипок. Этот инструмент создан, чтобы кричать о неизбежности…
— О, — маэстро уставился на Ворона с живейшим интересом, но без намека на подобострастие, — я был бы счастлив писать по вашему заказу.
— Пожалуй, я закажу вам реквием, — задумчиво произнес Ворон, — или даже два. Тема смерти весьма созвучна вашему таланту, вы создадите истинные шедевры… Приходите в особняк на улице Жеребца, и мы обсудим подробности.
— А сейчас можете вернуться к оркестру. — Леворукий разберет этого Фому, доволен он или нет? — Завтра казначей вам выплатит шестьдесят ургов.
Эберхард Гроссфихтенбаум вышел с удивительным для дворца достоинством. И где только Елена раскопала это чудо?
— Герцог, вам и вправду нравится эта музыка? — удивилась принцесса Юлия.
— Она необычна и отвечает сути легенды, — объяснил Алва, — для того чтобы превратить танец в дурное предзнаменование, нужен талант, и немалый.
Юлия озадаченно замолчала, разглядывая Черного Гостя.
— Рокэ, — Марсель вспомнил поучения дядюшки Шантэри и решил проявить дипломатичность и такт, — вам не кажется, что последний танец чем-то похож на то, что вы как-то пели.
— А что именно? — поднял бровь Ворон.
— Такое веселое… От чего повеситься хотелось. Про луну, которая пляшет…
— Да, — вспомнил маршал, — что-то общее есть, хотя в Кэналлоа на такие вещи смотрят легче.