Никола приволок Роберу кожаный плащ, Иноходец пожертвовал его сюзерену, и лицо Карваля вновь закаменело. То, что капитан Эпинэ невзлюбил Альдо Ракана, не заметил бы только слепой и Альдо Ракан. Сюзерен и не замечал, обращаясь ко всем людям Робера с присущим ему дружелюбием.
Карваль терпел, односложно отвечая на шутки принца. Пуэн и Сэц-Ариж помалкивали, а с неба хлестала вода, не делая различия между сторонниками Олларов и повстанцами.
— Похоже, у них подмок порох и погасли фитили, — заметил Гаржиак. — Не стреляют и уже давно.
— Пойду посмотрю, — Робер выбрался из кое-как сооруженного шалаша и отвязал Дракко.
— Я с тобой, — тряхнул влажными кудрями Альдо. — И где только эти бездельники? Уже темнеет…
— Появятся, — утешил сюзерена Робер, — через час или около того. Мы подгадали под вечер, чтоб Манрик выдохся.
— Он уже выдохся, — засмеялся сюзерен, — и вымок в придачу. Эх, ударить бы теперь, а то как бы кони вязнуть не начали.
— Здесь холмы, — напомнил Робер, искренне радуясь, что за ними не увязался Карваль. Вправлять Альдо мозги при свидетелях — дело безнадежное.
— Слушай, — сюзерен тоже был настроен поговорить, — как вышло, что ты так быстро добрался?
Врать смысла не было. То, что он уехал из Сакаци в канун Золотой Ночи, а объявился следующим утром, не спрячешь.
— Можешь смеяться, но меня проводили Осенние Всадники.
— Я не смеюсь. — Альдо и впрямь был невероятно серьезен. — Ты был нужен здесь, и ты здесь оказался. По воле Кэртианы. Мы избраны и призваны, и вот тебе очередное доказательство!
— В таком случае Кэртиана не хочет, чтобы мы лезли в Гальтару.
— Возможно, ты прав, — медленно проговорил сюзерен, — иначе тебя бы провели в Мон-Нуар. Значит, к перелому эпох мы должны выиграть войну и занять Кабитэлу. Корона Раканов там!
— Но жезл в Агарисе, а меч у Ворона. Не знаю, чего хочет Кэртиана, но восстание готовила не она, а Штанцлер, а я попал, как кур в ощип.
— Штанцлер? Где он?!
— Под охраной. Я пригрозил его убить, если нас разобьют.
— И правильно, — согласился последний из Раканов. — Столько раз выходить сухим из воды может только предатель. Никогда не верил Алисиным прихвостням, да и что можно ждать от людей, ворующих чужие имена?! Дриксенская ящерица даже не удосужилась нам написать! Раканы ей были не нужны, она просто хотела править. Признаться, Робер, не понимаю я твоего деда. Чего он в ней нашел?
— Я его еще больше не понимаю, но Штанцлер говорит, дед был влюблен в Алису. Альдо, ты случайно не знаешь, что с Клементом? Мне пришлось его бросить.
— Его Матильда нашла. Я бы взял его с собой, но он теперь сумок боится и на своих бросается. Мы твоего зверя оставили в Сакаци. Ничего, Матильда привезет.
Клемент жив и у Матильды, хоть какая-то радость.
— Как она тебя отпустила?
— А я не спрашивал.
Мы вроде как на охоту уехали. Конечно, я оставил ей письмо. У Мэллит. Она отдаст через неделю, то есть уже отдала.
— А что с Мэллит?
Голос Робера невольно дрогнул, но сюзерен не заметил.
— Приболела немного, но ничего страшного. Хорошо, что я с ней наконец развязался. Матильда ее не бросит. Только б она ее замуж выдала до того, как к нам приедет, а то я повешусь…
— Замуж?!
— А куда ее? Ара сдохла, Мэллит больше не Залог или как там его. Матильда найдет ей какого-нибудь барона и приданое справит. Слушай, где Леворукий носит этих бездельников?
— Где надо, там и носит. Рано еще.
«…какого-нибудь барона!» Лэйе Астрапэ, на свете нет ничего более жестокого, чем нелюбовь. Она была больна… Чем? Альдо, говорит, все в порядке, но он не врач.
— А что с ней было?
— Простыла. Разрубленный Змей, знал бы ты, как я от нее устал!
Матильда ищет Мэллит жениха… А что сама гоганни? Закатные твари, он не должен думать о том, о чем думать не должен. Это рыцари из песен гонят коней к рыдающим девам, а он — предводитель дурацкого мятежа и маршал лезущего на рожон принца. Скоро подойдет Агиррэ и начнется потеха. До Ургота для Робера Эпинэ нет и не должно быть ничего, кроме войны.
— Слушай, я вот что придумал. Нужно захватить их пушки, они нам нужны.
Робер сжал зубы и, чтоб сразу не отвечать, поднял зрительную трубу, вглядываясь в едва различимую за серыми струями армию. Пушки молчали уже с полчаса, но воинство Манрика продолжало топтаться в поле. Надо полагать, солдаты думают только о том, чтобы вернуться в лагерь, переодеться в сухое и хватить касеры. Об атаках на сегодня можно забыть и, судя по тому, на что похоже небо, на завтра тоже, но уходить нужно немедленно, пока дороги окончательно не развезло.
Глава 9
Эпинэ
«Le Six des ?p?es & Le Trois des ?p?es & Le Un des Deniers» [100]
1
«Дражайший отец!
Сомнений больше не осталось — Робер Эпинэ намерен дать генеральное сражение на рубежах мятежных графств. В противном случае он не подтянул бы в Агиррэ тяжелую артиллерию. Я принял решение закончить кампанию здесь и сейчас, что является предпочтительнее погони за мятежниками по всей Эпинэ…»
— Господин маршал, граф Маран.
— Пусть войдет.
Командующий левым флангом генерал Симон Люра, он же граф Маран, был решительным и мокрым. Школа старика фок Варзова давала себя знать — Люра упорно торчал в поле, отлучаясь только для того, чтобы в очередной раз потребовать решительных действий. Чего ему понадобилось на этот раз?