Матильда Алати снова дернула за хвост мирно жующего Клемента, дескать, сколько можно жрать, и вопросила:
— Где гончаков возьмем? Поскребем по соседям? Или братца тряханем?
Альберт — скопидом, каких поискать, но если что фамильное у него и уцелело, то это вкус к осеннему лову. Хотя вряд ли герцог Алати собрался в Сакаци только для того, чтобы пожрать мяса да повидать блудную сестрицу. Наверняка продал или Альдо, или Робера, а то и обоих. Как пить дать приволочет невест! Твою кавалерию, превратить парней в племенных жеребцов! Хотя быть племенным жеребцом лучше, чем водовозным мерином… Ладно, Леворукий с ним, с братцем! Золотую Ночку отгуляем, разберемся и с собаками, и с невестами.
3
— Перерыв?
— Идет! — Робер отложил шпагу и вытер вспотевший лоб. Как всегда во время тренировок с сюзереном, злость мешалась с отчаяньем. Принц был безнадежен, и отнюдь не из-за неудачного учителя. Главным врагом Альдо был сам Альдо, вернее, его непрошибаемая уверенность в себе и убежденность, что все будет именно так, как того желает его высочество. И так во всем.
Альдо просто не слышит того, чего не хочет слышать. Он самый умный, самый хитрый, самый знающий, он сядет на талигойский трон при помощи древней магии, обведет вокруг пальцев гоганов и «истинников», отберет у Эсперадора жезл и разобьет Ворона Рокэ, а пока будущий король продувает бой за боем своему маршалу, всякий раз спотыкаясь об одну и ту же веревку. Отец любил повторять, что если хочешь кого-то понять — позови его в фехтовальный зал. Иноходец Эпинэ не раз наблюдал, как клинок в руке преображает человека: громогласный нахал превращается в нечто суетливое и жалкое, а женоподобный щеголь становится смертельно опасным, но Альдо Ракан фехтовал так же, как жил, уповая на силу и удачу.
Иноходец Эпинэ не раз наблюдал, как клинок в руке преображает человека: громогласный нахал превращается в нечто суетливое и жалкое, а женоподобный щеголь становится смертельно опасным, но Альдо Ракан фехтовал так же, как жил, уповая на силу и удачу. Самоуверенно, лихо и… глупо! Правда, поражения сюзерен принимал на удивление добродушно, пребывая в полной уверенности, что настоящего врага прикончит на месте. Иноходец на сей счет придерживался противоположного мнения, но Альдо был непробиваем.
Из боковой галереи вынырнул Дик. Еще одна беда. Юный Окделл и думать забыл о своих несчастьях и рвался в Гальтару. Сын Эгмонта накрепко уверовал в Альдо Ракана, и ничего хорошего в этом не было. Ничего удивительного, впрочем, тоже. Дикон вконец запутался в придворных интригах, остался у разбитого корыта, а тут все просто и понятно. Залез в развалины, нашел амулет, сел на трон, и сразу стало все хорошо и справедливо, как в сказке. Только вот жизнь не сказка. В жизни выросшему в изгнании принцу корона не светит, по крайней мере корона, добытая собственными руками.
— Доброе утро! — сын Эгмонта Окделла с обожанием уставился на Альдо.
— Много спите, герцог, — хихикнул сюзерен.
— Я уже давно встал.
Как все же парень похож на отца. Тот тоже вечно оправдывался и совершенно не понимал шуток. Бедный Эгмонт, он всю жизнь плыл по течению, пока не утонул. Дику повезло выбраться на берег, так ведь нет! Дурень снова наладился прыгать вниз головой да в мутную реку. Еще бы, ведь с ним Ракан! Робер со злостью глянул на сюзерена, тот истолковал этот взгляд по-своему и лихо отсалютовал шпагой.
— Маршал, вперед!
Ну вперед так вперед, хотя зритель им вряд ли нужен! Впрочем… А почему бы и нет?! Дикон знает, что такое настоящий мастер клинка, пускай смотрит на Альдо Ракана и сравнивает со своим бывшим эром. Может быть, что-нибудь поймет. Сначала как о бойце, потом как о короле.
— Я готов, — Робер поднял клинок.
Как всегда, Альдо попер вперед не хуже дриксенского быка. Эпинэ с неожиданной яростью отбил бестолковый натиск, сделал ответный выпад. Есть! Убит! Альдо глупо хихикнул и вновь ринулся в бой. Школа у принца была та же, что и у Робера, и у большинства дворян Золотых земель. Старая добрая дриксенская школа, но даже в Лаик унар унару рознь.
Закатные твари, да что же это такое?! А про защиту можно вспомнить, ну хотя бы раз? И с чего ты взял, что я не знаю этот финт? Заиграешься же! Разрубленный Змей, опять!.. Так было, есть и, похоже, так и будет.
Отступил. Решил обмануть. Зачем?! Запутать соперника под силу только настоящему мастеру… Ты б еще в голос заорал, что собрался делать. Простая защита, шаг вперед-вбок, а не назад — и все. Левый бок открыт. Эх, твое высочество, ты и с гоганами так хитрить собрался?! Обманывал осел лисицу…
— Я тебя опять убил!
— Ерунда, — тряхнул головой Альдо. — Оступился… Продолжаем.
Продолжаем и лезем в Гальтару?! Во имя Астрапа, как же тебе вправить мозги? Чтоб и сам жив остался, и других за собой не утянул… Того же Дика.
Прямая атака, простая, как правда. И четвертый укол. Вы четырежды убиты за пять минут, ваше высочество. Четырежды! Робер отскочил в сторону, пропуская разогнавшегося сюзерена, и столкнулся с удивленным взглядом Дика. Может, хоть что-то понял?! А не понял, так поймет…
4
Альдо нападал. Робер оборонялся. Его высочество в деле Ричард видел впервые, а вот с Робером они разминались чуть ли не каждое утро. Иноходец был юноше не по зубам, Дикон понял это после первого же поединка. Ричард пытался сравнивать Эпинэ с Вороном, но это было непросто. В настоящем деле юноша видел эра только раз, в Нохе, но тогда все кончилось слишком быстро. А на занятиях монсеньор успел показать ученику едва ли десятую долю того, чем владел сам.
А на занятиях монсеньор успел показать ученику едва ли десятую долю того, чем владел сам.
Юноше очень хотелось верить, что Робер не уступает Алве. Во всяком случае, Иноходец был куда лучшим бойцом, чем Альдо. Уж это Дик понял сразу. Его высочество допускал те же ошибки, что и сам Дикон, пока за него не взялся эр. Святой Алан, каким же косоруким он был! А ведь когда-то ему казалось, что капитан Рут — гений клинка, а Баловник — прекрасный конь…