— Сударь, мне совестно вас обременять такими мелочами, но не привез ли доставивший послания курьер писем моим офицерам?
— К сожалению, на сей раз — нет. Его величество прислал очень милое письмо мне, я счастлив…
Как мало надо этому болвану для счастья — меховая мантия посреди лета и письмо от Фердинанда. Хорошо, папенька не озаботился написать, надо полагать, не успел — сочиняет родительские наставления о сорока листах. К астрологу не ходи, непочтительному сыну достанется за краткость, но, когда отправляли донесения о победе, было не до того, чтоб растекаться чернильной лужей. И почему он только не списал у Герарда — тот накатал целую поэму, даже картинки намалевал.
— Мы будем готовы через четыре дня… вы понимаете… это такая сложная церемония…
— Не стоит беспокоиться, мы отложим отъезд.
Отъезд? Какой отъезд? Куда?! Только бы не домой! Папенька не выпустит, пока не устанет слушать про их похождения, а устанет он не скоро.
Гампана наконец убрался. Рокэ пошел его провожать. Злокозненный дукс мало того что привез какую-то гадость, так еще и проторчал чуть ли не два часа.
— Эмиль, — Валме старался говорить как можно небрежнее, — я как-то прослушал, куда мы должны отправиться.
— Вы, — с нажимом произнес кавалерист, — в Урготеллу к Фоме, а мы с Куртом и Альмейдой, который скоро подойдет, остаемся здесь.
— Ах, в Урготеллу…
Почему бы и нет? Столица Ургота — богатый город, там нет дуксов, зато есть зимний карнавал и балы с мистериями. Правда, послом в Урготе дядюшка Шантэри, а он хуже зубной боли, но вряд ли старик будет досаждать доверенному офицеру Первого маршала.
— Но до отъезда мы, надеюсь, выполним то, что задумано, — вопросил воспрянувший духом виконт.
— Почему бы и нет? — подмигнул Эмиль Савиньяк. — А сегодняшний вечер пустим на уговоры. Курт, так что вы думаете о визите к «морским пантерам»?
— Ваша шутка затянулась, — строго ответил бергер. — Нам следует обсудить полученный приказ.
— Вы правы, Курт, — Рокэ Алва разделался с дуксом и стоял в дверях, хмуро глядя на своих офицеров. — Похоже, мы поторопились. Надо было заставить Капраса поосаждать Фельп хотя бы до осени.
— Что-то не так? — осведомился Эмиль. — Кроме того, разумеется, что мы никуда не идем?
Алва бросил на стол письмо с королевской печатью.
— Читайте. К вам, Марсель, это тоже относится. Не вижу необходимости скрывать то, что известно каждой, гм… птице-рыбо-деве!
Марсель честно воткнулся между Куртом и Эмилем и уставился на исписанный каллиграфическим почерком лист, украшенный заковыристой высочайшей подписью. Его величество Фердинанд Второй выражал глубокое удовлетворение победами герцога Алвы и приказывал ему после полной деблокады города оставить армию и флот в Фельпе на попечение высших офицеров, расторгнуть договор с дуксией и отправиться в Ургот на предмет обсуждения весенней кампании с герцогом Фомой.
— А чего желает его высокопреосвященство? — поинтересовался Эмиль Савиньяк, пощипывая гроздь черного винограда.
— Того же, что и его величество, — махнул рукой Ворон, — и еще шадди.
— Я бы сказал, — уточнил Савиньяк, — это его величество желает того, что желает его высокопреосвященство.
— Как бы то ни было, — подвел черту Вейзель, — вы отправляетесь в Урготеллу, а мы зимуем и ждем, когда Фельп объявит Бордону войну.
— Или когда мы объявим войну Гайифе, — кавалерист отправил в рот несколько ягод. — Нет, я ничего не имею против высадки в Ланчии, но «павлина» сподручней бить из Эпинэ.
— Не из Эпинэ, а из западной Кагеты, — поправил Вейзель.
— Закатные твари, опять забыл, что Лисенок пошел к нам в собачки.
— У сына Адгемара нет другого выхода, — наставительно произнес Курт Вейзель. — Гайифе он не нужен. Дивин хочет видеть на троне казарона Хаммаила-ло-Заггаза.
— А это что за зверь? — полюбопытствовал Марсель.
— Ызарг, — пояснил Савиньяк. — Но причесан по последней гайифской моде, прошел курс наук в Академии его величества Дивина и женился на гайифской девице. Кстати, Рокэ, не обрить ли нам его?
— О нет, бритый ызарг — это слишком, — не согласился Алва. — К тому же мы ни с кем не воюем. Дуксы решат добить дожей? Имеют полное право, те сами дали повод. Бордону остается либо поднять лапки и откупиться, либо кинуться к Дивину, а тот десять раз подумает, прежде чем влезать в большую войну.
— Вы не верите, что «павлин» станет защищать «дельфина»? Тогда дожи заплатят Фельпу и Фоме, мы получим хлеб и золото, а Дриксен и Гаунау ударят по Бергмарку.
— Прибавьте Кадану, — Алва откинулся на спинку кресла. — Основная кампания будущего года развернется на севере и северо-западе.
— Если ничего не случится, — хмуро бросил бергер.
— А что может случиться? — не понял Савиньяк. — То есть война, конечно, будет, но мы это и так знаем.
— А что обычно случается на изломе эпох? — поднял палец артиллерист. — Мне не нравится это лето, господа. И эта победа. Слишком легкая даже для вас, Рокэ. Судьба не любит, когда над ней смеются.
— Разрубленный Змей, — хмыкнул Эмиль, — вы б еще к астрологу сбегали. Год назад мы над судьбой еще не так издевались, а пронесло!
— Год назад, — с нажимом произнес Вейзель, — это год назад!