Однако предположивший так совершил бы, возможно, ошибку. Потому что створки ворот стали разъезжаться не столько для того, чтобы впустить вновь прибывший транспорт, сколько с целью позволить выезд лимузину длиной без малого в городской квартал, приземистому и даже на вид неподъемно тяжелому из-за толщины его стенок, да и стекол тоже.
Он возник по ту сторону ворот как-то сразу, только что его вроде бы и не было. Наверное, под зданием был гараж с довольно крутым пандусом — впрочем, мы не удивились бы, узнав, что там имелся и подъемник для этого автомобиля. А за лимузином, впритык к нему, следовали, в колонну по одному, еще два мощных джипа.
Может быть, руля осторожно и внимательно, лимузин и смог бы выскользнуть из ворот, не нарушив глубокого блеска своих черных бортов; правда, для этого понадобилось бы протянуть свое длинное тело в рискованной близости от «скорой» или что там это было. Но этого не потребовалось. Потому что, не успев даже как следует поглядеть на выезжающий экипаж, водитель микроавтобуса, успев лишь пробормотать три ритуальных слова и еще добавить к ним: «Хозяин!», уже врубил задний и газанул, одновременно круто выкручивая баранку влево — чтобы выезжающему не пришлось задержаться даже на долю секунды — не дай Бог! Зина-Джина лишь на мгновение увидела за опущенным стеклом лицо с парой глаз, точно так же на миг устремивших взгляд на нее; как бы обменялись взглядами, и это почему-то осталось в памяти. А в следующие полсекунды лимузин с эскортом исчез — продолжил свой только что начатый путь без малейшей заминки.
А вот о «скорой», к сожалению, этого сказать никак нельзя. Потому что за долю секунды до того, как водила нажал на тормоза, машина получила пусть слабый, но тем не менее несомненный толчок в свою заднюю часть. А возник этот толчок по причине столкновения с не вовремя оказавшимся тут пешеходом, который тихо-мирно шагал по тротуару, никак не ожидая, что откуда-то сбоку вдруг выскочит задним ходом машина, да еще и вывернется на тротуар. Водила не успел увидеть пешехода, потому что после яркого света у ворот не сориентировался на не лучшим образом освещенной улице, пешеход же в последний миг остановился — но все равно машина задней дверцей его стукнула, хотя и не очень сильно. Так или иначе, человек упал.
Нет, он остался жив — судя по тому крику, какой вырвался из его груди. Отметим, кстати, что это не был крик о помощи, а просто несколько эмоционально очень насыщенных слов. Но так или иначе, произошло ДТП.
Возможно, водитель — будь ситуация несколько иной — и не поспешил бы проявить в возникших обстоятельствах лучшие качества русского характера, которыми являются, как известно, доброта и милосердие, особенно к людям пострадавшим. Но сейчас у него другого выхода просто не оставалось: на противоположной стороне улицы уже остановились два пешехода, перспективных свидетеля, из ворот особняка на крик выскочил человек из охраны с АКМ на изготовку, и мало того: из виновного микроавтобуса уже выпрыгнули оба транспортировавшихся лица и склонились над лежащим. Водителю и санитару не оставалось ничего другого, как присоединиться к ним. Однако они еще не успели обогнуть машину, как Минич с Джиной уже уложили на носилки пострадавшего — а им оказался джентльмен весьма зрелого возраста, донельзя разъяренный и перемежавший стоны ненормативной лексикой. Возможно, чувства его были вызваны тем, что при толчке он уронил магазинный пакет, в котором находилось нечто стеклянное, которое исправно разбилось, и на тротуаре сразу же образовалась небольшая лужица, а от нее пошел выразительный запах, знакомый многим и многим.
Водитель, увидев, что его пассажиры уже подняли носилки и закатывают их в салон, сразу же запротестовал:
— Эй, это вы чего? Куда, к…
— Его же в больницу надо! — перебив, просветил его Минич. — Ты что — сам не видишь?
— Да чего ему там делать? Может, он вообще сам поскользнулся — гляди, тут мокро!..
— Ты мне за это ответишь! — донеслось с носилок.
.
— Ты мне за это ответишь! — донеслось с носилок.
— Да ладно, отец, — вступил в дискуссию санитар. — Дай-ка я на тебя гляну. Может, тебе в больницу и не надо? Что там у тебя разбилось-то? Она, проклятая, что ли? Так это мы сразу…
Пользуясь тем, что взгляды всех заинтересованных были обращены внутрь «скорой», Минич, потянув Джину за руку, попятился — как бы для того, чтобы позволить и водителю поучаствовать в разговоре. А когда тот этим обстоятельством воспользовался, оба похищенных сделали еще по шажку назад, и еще, и еще. Похоже, что на это никто не обратил внимания: участники происшествия были целиком заняты переговорами о компенсации. А Минич, когда они с Джиной оказались уже в уличном полумраке, скомандовал:
— Бегом!.. Только не топай — на носочках, на носочках…
И они побежали. Там, у ворот, этого никто даже не заметил вроде бы. Но может быть, кто-то и обратил внимание — но разумно решил, что люди, требующие доставить пострадавшего в больницу, да еще и могущие обвинить в происшествии водителя, а не самого пешехода, — такие люди сейчас вовсе некстати. И не стал поднимать крика.