Глава третья
1
Столбовиц возник не через час и даже не через сутки: его не было три дня. И явился так же неожиданно, как и исчез. Глянул на побагровевшего от возмущения гостя.
«Ни малейшего чувства такта», — только и подумал политик, выслушивая утонченные формулы извинения.
— И тем не менее… — попытался он высказать упрек.
— Увы — мы не всегда вольны располагать своим временем. Зато теперь я полностью в вашем распоряжении и внимательно вас выслушаю, — проговорил Столбовиц. — Понимаю, что вы разгневаны, но время уходит независимо от нашего состояния. Итак — какие проблемы привели вас сюда?
— Я могу сказать много или мало — в зависимости от вашего ответа на один предварительный вопрос.
— Интересно: я полагал, что вы привезли ответы, а не вопросы.
— И все же — вряд ли является секретным, как относитесь вы к перспективе ядерно-ракетного зеро?
Помолчав несколько секунд, видимо, серьезно обдумывая не только ответ, но и причины, побудившие московского гостя искать его, Столбовиц произнес:
— Надеюсь, вы спросили не из праздного любопытства?
— У меня есть очень серьезные основания.
— Хорошо. Наша точка зрения на эту тему такова: мы против этого процесса. Вы, конечно, понимаете: это не потому, что мы хотели воевать. Как раз наоборот. При полном отказе от ядерного оружия и средств его доставки количество войн вырастет. Сравните число погибших за… ну пусть за последнее столетие — от ядерного оружия и от обычного; в чью пользу будет счет? Зато число жертв такого разоружения может оказаться воистину страшным; я имею в виду компании, фирмы — и, безусловно, занятых в них людей и инвестированные капиталы.
— Ваш ответ меня радует.
— Ваши вопросы исчерпаны, сэр.
— Прекрасно. Перехожу к проблеме. Вероятно, для ваших астрономов уже не является секретом, что…
Столбовиц действительно слушал очень внимательно, не перебивая.
— …Итак, прежде всего, коллега: я приехал для того, чтобы повстречаться с некоторыми видными сторонниками Конференции и Соглашения о ядерном нулевом разоружении. Во всяком случае, так это должно выглядеть и для вашей, и для российской аудитории.
— Но, насколько я понимаю, это не является главной целью вашего визита?
— Было бы глупо скрывать это от вас: я очень рассчитываю на вашу серьезную помощь.
— Вы понимаете, конечно: это зависит от характера ваших планов. Я ведь не враг своей стране.
— Как и я — моей. Теперь слушайте.
Политик умел излагать суть дела кратко, и ему понадобилось лишь четверть часа, чтобы ввести собеседника в курс событий и дать свою их оценку — включая уровень опасности, какой для Америки явилась бы гонка разоружения. Столбовиц слушал внимательно, не перебивая; если и возникали у него какие-то вопросы, он, вероятно, фиксировал их в памяти — во всяком случае, никаких пометок не делал. Хотя москвич и был уверен, что запись их разговора ведется с самого начала. Если бы они встретились в его доме в Москве, то запись была бы сделана непременно.
Когда он умолк, Столбовиц сказал:
— Вы правы, здесь не один вектор развития и, может быть, даже больше, чем два. Какой из них вы предпочли бы исследовать в первую очередь?
— Значит, вы не вполне оценили ситуацию. С моей точки зрения, главная по срокам решения проблема — политическая. Сохранение вооружений, мораторий, если угодно, на их сокращение — до более спокойных времен. Но инструментом для решения политической проблемы является, как вы уже поняли, мотив приближающегося тела. Первое — цель, второе — инструмент. Но перед тем, как начать работу, мастер всегда готовит инструмент для нее.
— Разве судьба планеты вас не волнует?
— Мне представляется, что она зависит именно от политического решения.
— Ну, с этой глыбой вряд ли можно вступить в переговоры.
— Когда дипломатия пасует, берутся за оружие.
— Интересная мысль — в этом контексте. Вы полагаете, что, если на Земле разразится война, глыба испугается — и отвернет, чтобы обойти нас стороной? На это я не очень рассчитывал бы.
— Я вижу, вы сегодня настроены легкомысленно.
— Это только кажется. Объясните вашу позицию.
— Она очевидна. Глыба или пролетит мимо, или пойдет, скажем так, на таран. Вероятность пока еще трудно оценить, но у варианта «Промах», видимо, куда больше шансов: Земля в пространстве — это такая малость — меньше, чем ничего.
— Человек на фоне земного шара — не крупнее, но пуля его находит.
— Если хорошо прицелиться. А я не вижу стрелка.
— Эм-м… возможно. Но для диспута сейчас неподходящее время. Хорошо, пусть промах более вероятен. Но и попадание вовсе не исключено.
— На этом и основан политический расчет.
— Ну-ну?
— Если угроза столкновения с небесным телом станет достоянием широких масс, это неизбежно приведет к панике; но такая ситуация всегда используется определенными кругами в их интересах: демонстрации, погромы, государственные перевороты — ну, вряд ли нужно перечислять все подряд.
— На этом и основан политический расчет.
— Ну-ну?
— Если угроза столкновения с небесным телом станет достоянием широких масс, это неизбежно приведет к панике; но такая ситуация всегда используется определенными кругами в их интересах: демонстрации, погромы, государственные перевороты — ну, вряд ли нужно перечислять все подряд.