Но это — одна беда. Вторая была — трудно сказать, лучше или хуже; ясно только, что пришлась она совершенно не ко времени и не ко двору. Заключалась же она в том, что второй осколок, также не вскрыв корабля, ударил тем не менее по двигателю — не так, чтобы совершенно обездвижить «Амбассадор», но достаточно, чтобы заметно ограничить его маневренность. Корабль тоже начал вращаться, и пришлось восстанавливать его ориентацию при помощи рулевых гироскопов. Однако ими совершенно устранить вращение не удалось, хотя оно и снизилось до минимума. Мало того: лишившись, хотя бы на время, возможности управлять своим положением в пространстве, корабль, подчиняясь притяжению тела, сразу же начал пусть и медленный, но неотвратимый путь по орбите вокруг небесного гостя.
Скажем сразу: никакой паники на борту не возникло: астронавты были достаточно хорошо тренированы на возникновение нештатных ситуаций, да и все жизненно важные механизмы и системы не были повреждены — следовательно, было время, чтобы трезво оценить положение и выправить его.
Как только это стало ясным, Брюс принял решение выйти в космос, посмотреть — не осталась ли антенна в сфере досягаемости: изнутри ее не было видно, может быть, она вообще осталась на месте, а нарушен только контакт? Следующим его действием должно было стать обследование поврежденного двигателя и установление возможности его ремонта. Удастся это — можно считать, что все в порядке. Если же нет — тогда придется думать дальше.
Женщине очень не хотелось выпускать его в пустоту, что совершенно понятно. Но она — такой же профессионал, как и сам Брюс, — отлично понимала, что именно с этого надо начинать.
И пока центр НАСА продолжал неустанно вызывать корабль, Брюс облачился в пустотный скафандр и, проделав все необходимые действия, совершил то, что уже не раз приходилось ему делать во время дежурства на Международной КС: вышел, закрепил фал и, не отдаляясь от корабля, прежде всего направился к выходу двигателя, с тем чтобы во вторую очередь добраться до места крепления антенны.
Внешняя камера исправно показывала его на мониторе, за которым внимательно следила Бриджит.
Она не была, однако, единственной, кто с большим вниманием наблюдал за действиями командира «Амбассадора». Потому что почти сразу выход Брюса был замечен и на «Урагане», где пытались сообразить — что именно произошло у американцев и почему они никак не реагируют на вызовы на их частоте, хорошо известной российскому экипажу.
Поняли они довольно быстро: как только «Амбассадор», медленно вращаясь, повернулся к ним той своей стороной, над которой еще совсем недавно возвышалась решетка антенны.
Сейчас ее не было.
После непродолжительного наблюдения ее удалось обнаружить — остатки ее достаточно быстро удалялись примерно в том направлении, откуда тело пришло.
Сейчас ее не было.
После непродолжительного наблюдения ее удалось обнаружить — остатки ее достаточно быстро удалялись примерно в том направлении, откуда тело пришло. Стало совершенно ясно, что это устройство потеряно безвозвратно.
— Теперь с ними не поговоришь, — хмуро проговорил командир «Урагана». — Мы даже не знаем, что с ними. Может, их продырявило насквозь? Хорошо, если успели влезть в скафандры.
— Ну, один-то, во всяком случае, успел.
— Как там наш центр?
— Связи не будет еще сорок минут: спутник в тени.
Командир, услышав эту весть, принял решение самостоятельно:
— Иду на сближение с американцем.
Инженер предупредил его:
— Только на стыковку не рассчитывай. Глухо.
— Это еще почему? У нас же все…
Но инженер успел уже снять показания со всех приборов и прогнать их через компьютер.
— Только что выяснилось — отчего мы тогда дрогнули. Нас чиркнуло как раз по стыковочному узлу. Конфигурация нарушена — немного, но хватит, чтобы отменить стыковку.
Командир кратко высказался, не отрываясь от монитора и едва заметными движениями пальцев направляя корабль к терпящему бедствие. «Ураган» подползал на самой малой скорости, теперь она измерялась уже сантиметрами в секунду. После паузы проговорил:
— Похоже, они и хода лишились — видишь, он там перед дюзой завис. Так что придется тебе, наверное, тоже сходить прогуляться — спросить, что и как, у него же в скафандре, надо полагать, связь действует. Может быть — помочь надо в ремонте.
— Не хотелось бы, — откровенно сказал инженер, — не согласовав с Центром. Нам таких инструкций не давали. Если бы была угроза жизни — понятно, но тогда этот парень действовал бы иначе. А так — он на нас и внимания не обращает. Подождем четверть часа.
— А пока ты соберешься, они и пройдут. Думаю, Центр возражать не станет — теперь, когда обстановка с телом прояснилась. А уж на новый обстрел они теперь не пойдут, хватит с них и того, что уже получили.
— Ты командир, — ответил инженер. — Начинаю одеваться. Но ты, — повернулся он ко второму пилоту, — как только связь установится…
— В тот же миг, — откликнулся тот.
Связь восстановилась точно вовремя. Вызывал Центр управления полетами:
— Передайте обстановку. Видите ли американца? Что у них там могло случиться? Связь с ним у НАСА утеряна. Видимо, был разговор наверху — нам спущено указание оказать всякую возможную помощь — прежде всего в спасении экипажа, если существует угроза.