— Не позволю, чтобы тебя увозили! — заявил он, не совсем уверенно выговаривая слова.
— Он не позволит, а? — с сомнением спросил главный переговорщик. — А, понял. Это он шутит. Ты бы закусывал лучше!
Таким Джина видела Минича впервые. И всерьез испугалась.
— Ребята, извините, конечно, сами понимаете — я не могу его так оставить.
Похоже, что ее опасения ребятам были понятны. Но говоривший тут же успокоил ее:
— Ты, типа этого, не трясись. Мы и его прихватим; пока будешь работать — за ним приглядят.
И, не дожидаясь возражений:
— Этого грузите во вторую. А ты, как тебя — Женя? Собралась?
В результате уже через три минуты все оказались перед домом, направляясь к машинам. Минич шел своими ногами, хотя его и придерживали — чтобы не упал или не слинял. Джина с опасливым недоумением поглядывала на него.
И только сейчас массивный джип затормозил рядом. И трое разом выскочили из него. При виде процессии остановились, и Комар уверенно определил:
— Вот это он и есть.
— И девица та самая, — присовокупил один из его спутников.
— Берем.
И все трое приблизились к двум машинам, куда уже усаживали разыскиваемых людей.
— Стоять! — скомандовал Комар. — Эсбэ!
Странно, но никто вроде бы не обратил внимания — ни на слова, ни на приблизившихся людей. Комар сделал еще шаг. И уперся сразу в троих, загородивших дорогу.
— Ты че, а? — спросил один из них. — Нарываешься вроде?
— Эти двое арестованы, — отчеканил Комар. — И если не хотите загреметь вместе с ними, немедленно сдайте их нам.
— Ну возьми, — сказал мешавший. — Если сможешь.
Последние слова он произнес тоном, выразившим крайнее сомнение.
— С дороги!
— Ты не шуми так грозно, — сказал мешавший. — А то я испугаться могу.
— Вы кто? — поинтересовался спутник Комара.
— Хрен в пальто, — был ответ. — Усек? Ну и линяй отсюда.
Комар оценил обстановку. Их было трое, противников — пятеро; по виду старший лейтенант успел уже определить: боевые ребята, и стычка скорее всего закончится в их пользу. Обнажать стволы нельзя: эти ответят тем же самым. И оружием, и единоборствами они наверняка владеют не хуже; уж один точно: Комар опознал его, когда-то этот парень служил там же, в СБ, потом уволился. Нет, ни силой, ни горлом здесь не возьмешь. Только дипломатией.
— Куда же вы их везете?
— Куда надо.
— Куда же вы их везете?
— Куда надо. А вам что — срочно понадобились? Мужик нам вообще-то без надобности…
— Давайте поделим: мужика нам, а ее можете везти.
— Да она без него не поедет. Ну вы типа не волнуйтесь: мы их скорее всего вечером доставим обратно; если не проспите — будут ваши.
Видимо, приходилось мириться с таким решением: выполнение задания только откладывалось на полсуток, но никак нельзя было считать, что оно сорвалось.
— Ну, так и договоримся. Только без туфты, а то ведь…
— Да ну, — сказал переговорщик. — Мы же не шантрапа какая-нибудь.
И две машины отъехали. Эсбисты погрузились в джип, и Комар скомандовал:
— Давай за ними. Хоть узнаем, чьи они и откуда.
— Я и так могу сказать, — сказал спутник. — Это люди Кудряша. Приходилось уже встречаться.
— Народ серьезный, — сказал Комар. — Ладно, давай за ними. Так и доложим начальству… С Кудряшом связываться — тут нужен генеральский уровень, мы для этого мелковато плаваем, — закончил он с нескрываемой горечью.
14
Между тем приблудное, а может быть, и действительно беглое небесное тело, нерасчисленное, как сказал поэт, светило (которым оно, впрочем, не было, поскольку свет лишь отражало, да и то не очень активно) продолжало мчаться в бескрайнем просторе по пути, никому не ясному; впрочем, и само тело, даже если бы обладало способностью мыслить, вряд ли могло бы его предсказать, поскольку все новые силы вмешивались в прокладку курса — по мере того как тело сближалось с ними.
Вот и сейчас оно, как бы падая (с нашей, земной точки зрения) на орбиту Сатурна, начало все больше отклоняться в том направлении, в котором находился сейчас космический властелин колец; отклонилось бы и еще больше — но некто как бы окрикнул его, призывая к порядку, и в результате произошло очередное изменение траектории.
Все эти прыжки и гримасы мог бы, наверное, рассчитать достаточно мощный компьютер — если бы вложить в него все нужные для этого данные; такие компьютеры в распоряжении людей были, а вот данных не хватало — и по этому поводу они сейчас ломали свои умные головы.
Этим, впрочем, занимались лишь немногие избранные. А другие тратили время на действия куда менее полезные; например, выслеживали, хватали и увозили Минича и Джину, хотя ясно, что движение тела от них никак не зависело, как и от любого другого человека или государства, и они при всем желании не смогли бы отклонить орбиту пришельца хоть на долю миллиметра. Но в этой непродуктивной (и для многих неприятной) трате ресурса, которого у Земли оставалось, может быть, не так уж и много, — в этом образе действий сказывался дефект мышления, свойственный (рискнем сказать) любому земному правительству или правителю: лечить не причины недуга, а его симптомы, полагая, что если опасность неизвестна, то она и не страшна, а раз ее не боятся, то ее как бы и не существует больше. И весь хрен по деревне.