В частности — поскольку журналистами и политологами было замечено, что глава объединенной оппозиции уже некоторое время не появляется на людях и не принимает никакого участия в политической жизни, пресс-служба оппозиции сделала разъяснение, из которого следовало, что названный политический деятель болен и в настоящее время находится за границей, где ему сделают сложную операцию. Новость была принята обществом достаточно равнодушно. И хотя неизвестно откуда выполз слушок, что на самом деле оппозиционер не просто болен, но ранен неизвестно кем, — интерес к происшествию так и не возник: покушения на политических, финансовых и деловых деятелей, в том числе заказные и в том числе и с летальным исходом давно уже стали привычными и воспринимались как неотъемлемая часть современной жизни — как оно на самом деле и было. Привычка — великая вещь, вторая натура, как говорится, и никому давно уже не приходило в голову, что на самом деле это страшно и глупо и означает лишь, что власти либо оставались такими только по названию, на самом же деле контроль за качеством жизни в стране ушел из их рук в какие-то другие — либо же, что эти самые власти признают такой образ жизни приемлемым, может быть, даже нормальным, что в свою очередь означало бы, что они и сами готовы прибегнуть — и прибегают — к такой методике решения сложных вопросов. Так что никакого шевеления по поводу якобы болезни не возникло; кое-кто пожал плечами — и только.
Тем не менее иногда шевеление все же возникало — однако не выходило за рамки допустимого. И здесь тоже привычка оказывалась сильнее здравого смысла.
Уже притерпелись, например, к тому, что падают самолеты и что причины подобных аварий чаще всего остаются неизвестными — во всяком случае, для населения. Основных, официальных причин было две: акт терроризма — или же так называемый человеческий фактор, иными словами — летчики проспали высоту. Иногда допускалась и техническая неисправность какого-то жизненно важного узла — предпочтительно в тех случаях, когда этот узел был изготовлен и поставлялся каким-то кооперированным предприятием по ту сторону государственной границы.
Поэтому когда в море упал очередной пассажирский «Ил», следовавший чартерным рейсом из Стамбула в Москву, переживали в основном родные и близкие тех полутора с лишним сотен человек, что находились на его борту.
Поэтому когда в море упал очередной пассажирский «Ил», следовавший чартерным рейсом из Стамбула в Москву, переживали в основном родные и близкие тех полутора с лишним сотен человек, что находились на его борту. Была, естественно, создана государственная комиссия по расследованию трагического происшествия — безусловно, трагического, потому что все население самолета, естественно, погибло. Один из «черных ящиков» был найден, но особой ясности в дело записи его не внесли; можно было только понять, что на борту еще за секунды до происшествия все было в наилучшем порядке. Падение самолета удалось зафиксировать внизу, поскольку он летел вблизи района, где разыгрывали учебное морское сражение два черноморских флота; кое у кого невольно возникло подозрение: а не повторилось ли то, что однажды уже произошло в начале века примерно в тех же местах с другим таким же самолетом, тоже пассажирским и чартерным, нечаянно (а может быть, и нет) сбитым ракетой, тоже выпущенной в ходе происходивших в это время на земле военных учений. Такая версия тоже была упомянута одним особо настырным журналистом — и тут же с негодованием опровергнута, поскольку, как разъяснило командование, выпускавшиеся обоими флотами ракеты не были оснащены боеголовками, то есть заряда не несли, а стрельбы по воздушным целям в тот день и час вообще не велось, происходила лишь ракетно-артиллерийская учебная дуэль между надводными кораблями.
Никто, собственно, и не ожидал какого-то другого ответа. Комиссия, отзаседав положенное время, пришла к выводу, что взрыв в воздухе был вызван, вернее всего, террористом-камикадзе, чью принадлежность установить не представилось возможным, поскольку ни одна из заметно поредевших на всех материках террористических организаций не взяла происшедшего на себя. Так что родным и близким оставалось лишь проливать слезы. В том числе и супруге погибшего в числе других главного редактора «Вашей газеты» господина Гречина. Адельфина Петровна (так звали вдову) горько жалела о том, что муж не последовал ее телефонному совету не лететь чартерным рейсом, но сесть на российский теплоход (с украинской командой и под мальтийским флагом), как раз в тот день зашедшему в стамбульский порт и простоявшему там до позднего вечера. Безутешной женщине как-то не пришло в голову, что не только самолеты падают, но и пароходы тонут. Так или иначе — место главного редактора стало вакантным — хотя и очень ненадолго.
Правда, такие, прямо сказать, роскошные похороны устраивают далеко не каждому. Панкратов, например — генеральный директор «Шахматной» кнопки, вы не забыли? — погибни он, его наверняка погребли бы менее торжественно. А ведь дело было, как говорится, на мази: в его «ауди» поздно вечером, когда телевизионщик возвращался с работы, на всегда шумном проспекте Мира врезался перестраивавшийся в правые ряды грузовик, по словам случайного свидетеля — чем-то загруженный под самую завязку «КрАЗ», спускавшийся с эстакады как раз в тот момент, когда «ауди» выезжал слева, со стороны Первой Останкинской. Легковушка была отброшена на массивное бетонное основание дорожного указателя, водитель — он же единственный ездок — погиб, как определили было подъехавшие быстро инспекторы, на месте, машина восстановлению не подлежала. Правда, уже через минуту выяснилось, что человек жив, просто сознание вырубилось, а последствия минимальные: пара синячков. Впрочем, в больницу его все равно отправили на предмет обследования, а один инспектор сказал другому: