Инженер не стал додумывать — пора было завершить маневр сближения, отвлекаться не время было — иначе промахнешь, и придется потом тратить ресурс на торможение, разворот и новое сближение.
Маневр удался, корма «Амбассадора» и Брюс в скафандре оказались рядом. Инженер невольно напрягся — как еще отреагирует астронавт на внезапное появление рядом другого существа, — однако Брюс, похоже, засек его раньше и вроде бы ничуть не удивился; и на частоте инженера (выходит, американцы были информированы не хуже обо всем, что касалось российских коллег) проговорил — и даже на смешном подобии русского (который на МКС был как бы другим государственным языком), что следовало расценивать как проявление дружеских чувств:
— Добы дэй, друк.
— How are you? — любезностью же ответил русский (хотя за качество произношения мы и тут поручиться никак не можем). — What’s happening?
— Fucked engine, — сообщил Брюс, и оба они склонились к аварийному месту, сосредоточив на основательной вмятине конусы света обоих фонарей.
Инженер всматривался недолго — картина была ясной. Устройство если и подлежало восстановлению, то уж никак не здесь.
— Sheet, — выразил инженер свое отношение с увиденному. — Ладно, хода у вас нет, связи — тоже, так?
— Anyчто ньет, — подтвердил американец.
Коротенькая пауза, наступившая после этой констатации факта, вызвана была тем, что обоим одновременно пришли в голову почти одинаковые мысли.
Американцу: «Если бы не ваша разэтакая ракета — все было бы в порядке. Ну почему у вас нет таких телескопов, которые могли бы произвести надежный спектральный анализ, не трогая тело руками? Когда же у вас все будет как у людей?..» У инженера же: «Ох уж эта ваша хренова привычка — во все совать свой нос в звездах и полосах! Ну вот какого черта… Мы выпустили ракету — значит была такая надобность, зачем же у вас засвербело — ее перехватывать, да еще таким калибром? А уж если перехватываете — так хоть попадайте, меткачи недоделанные…» Может, конечно, такие мысли и отразились как-то на лицах коллег, но увидеть это нельзя было, и разговор продолжился по линии здравого смысла, а не эмоций. И следующими словами инженера были:
— Есть команда, которую просили вам передать: уходить срочно. Курс задан. Но боюсь, вам ее не выполнить. Наше предложение: мы вас эвакуируем к себе. Вас ведь двое только?
Брюс подтвердил.
— О’кей. Места хватит. Домой поедем вместе. Но добираться придется в скафандрах.
— Все записи, все… Почему нет стыковка?
— Нас тоже немного зацепило. — Инженер свел кулаки в перчатках вместе. — Мы уже думали. Герметичности не будет совсем. Весь воздух сразу — фюить. А в скафандрах не пролезть, сам знаешь.
— Ясно.
— И — быстро. А то попадем под обстрел, чего доброго. Своими же ракетами.
— Да, но. Ты видел? Был один — стал два.
— Видел. Наш командир уже сообщил на Землю. Вашим, в НАСА.
— Спроси его: приказ в силе?
— А ты думаешь?..
— Что я думаю — не важно. Важно — что скажут оттуда.
Инженер подумал самую малость.
— Скорее всего ты прав. Прерываю связь с тобой, вызываю свой борт.
Наверное, Брюс кивнул — но эти шлемы не приспособлены для таких движений.
11
При помощи «Хаббла» Земля заметила происшедшие в структуре Тела Угрозы изменения на несколько минут раньше даже, чем «Ураган» смог выйти на связь с МКС и передать неприятное известие.
— Скорее всего ты прав. Прерываю связь с тобой, вызываю свой борт.
Наверное, Брюс кивнул — но эти шлемы не приспособлены для таких движений.
11
При помощи «Хаббла» Земля заметила происшедшие в структуре Тела Угрозы изменения на несколько минут раньше даже, чем «Ураган» смог выйти на связь с МКС и передать неприятное известие. И за эти несколько минут все участники постоянно действующего закрытого телемоста, находившиеся даже в часы отдыха в постоянной готовности к работе, уже успели дать предварительную оценку случившемуся. Оценка эта была единогласной:
— Хуже некуда.
И в самом деле: вряд ли можно было придумать что-нибудь похуже даже обладателю самой изощренной фантазии — если бы он не захотел, конечно, выйти далеко за пределы реальности.
Участникам моста проанализировать положение и сделать выводы было намного легче, чем людям, находившимся поблизости от расколовшегося тела. К услугам «Командиров Земли» были мозги специалистов и супермощности компьютеров. Так что достаточно было зафиксировать самые первые, начальные изменения, каким подверглось тело, ввести их в процессоры, чтобы компьютеры тут же принялись экстраполировать, прослеживать развитие ситуации, какой она станет через час, сутки, неделю — даже через год, хотя такой срок, разумеется, никого не интересовал сию минуту: речь шла о временах куда более близких.
Получалось, что:
— расхождение новообразовавшихся субтел будет продолжаться еще не менее трех суток; скорость разбегания, постепенно гасимая взаимным притяжением обеих масс, лишь к концу этого срока смогла бы стать нулевой;
— однако все это время, начиная с мига возникновения двух субтел из одного материнского, они образуют систему, которая неизбежно вращается вокруг своего центра. С убеганием меньшего субтела от большего, центр этот, находящийся сейчас в пределах А (такое название было дано осколку помассивнее), перейдет в пространство и будет постоянно менять свое местоположение с увеличением расстояния между обломками А и Б. Вращение двух тел вокруг общего центра вызовет к действию центробежную силу, которой, естественно, в большей степени будет подвергаться легкое субтело Б, и поэтому разбегание будет продолжаться, причем субтело Б станет все больше удаляться от прежней траектории полета материнского Тела Угрозы, правда, в тех временных пределах, которые рассматривались, центробежная сила не успела бы сыграть сколько-нибудь заметной роли в деформации системы; но…