— Придется в очередной раз передать на Землю то же самое.
— Ничего, — откликнулась Бриджит, — примирятся. Так или иначе, нам еще предстоит сблизиться с ним куда больше. И честно говоря, от него я не ожидаю никакой угрозы. Зато наш непрошеный попутчик меня беспокоит куда больше.
И она кивнула в сторону другого монитора — того, на котором виднелось четкое, хотя и не очень крупное изображение корабля — другого корабля.
— Говорят, в России был когда-то лозунг: догнать и перегнать Америку. Вот они нас и догоняют.
— Пусть даже обгоняют, — согласилась Бриджит. — Лишь бы не пробовали остановить. Как думаешь — такой оборот возможен?
Брюс медленно качнул головой. Сказал:
— Если бы я опасался этого, то… — Он не договорил того, что и так было ясным. — Но уверен, что такого опасаться нам не приходится. Если бы это действительно оказалось их кораблем, тогда, конечно, возник бы мотив — помешать нам познакомиться с ним как следует. Но тогда, кстати сказать, у них шел бы хоть какой-то радиообмен с телом — а разве мы хоть что-нибудь слышали?
— Ну, русский-то разговаривает. Но тело не отвечает.
— Отвечает Земля; кстати, то же самое они могли бы сказать и о нас.
— Да и говорят, наверное. Жаль — нас не снабдили их кодами.
— За неимением скорее всего. Да ну — не для того же летели сюда и мы, и они, чтобы разыграть тут показательный бой!
— Согласна.
Брюс усмехнулся:
— Команда имеет время для отдыха.
— Ага. Я вот сообщу подругам, какой кайф заниматься любовью в состоянии невесомости, — охренеют.
— Об этом будешь рассказывать при личной встрече…
На другом же корабле — речь идет об «Урагане», разумеется, — как раз в это время заканчивалась подготовка к действию, задуманному и отработанному еще до старта.
Еще там, на Земле, было сказано и накрепко усвоено: полет является комплексным. Испытательным — поскольку впервые все механизмы и системы будут опробованы не в условиях «приближенных», но в совершенно реальной обстановке дальнего похода, на значительном удалении от планеты. Научно-исследовательским — в силу того, что официальной задачей является наблюдение и изучение необычайного — или, может быть, вполне обычного, но представляющего некоторую опасность, — небесного тела; не только простое наблюдение, но именно изучение. А кроме того, полет был еще и разведывательным: предстояло разобраться, зачем это вдруг устремился туда американский «Амбассадор». На сегодня первый этап полета выполнялся исправно: все шло (тьфу, тьфу, тьфу) без накладок и нештатных ситуаций, ни одного сколько-нибудь серьезного отказа, сбоя или в этом роде. Как будто и не российское изделие вовсе. (Ну, все разом: тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо! И немедленно тук-тук-тук по дереву.
Как будто и не российское изделие вовсе. (Ну, все разом: тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо! И немедленно тук-тук-тук по дереву. Как это — нет? С собой возить надо!) И вот подошло время готовиться к переходу ко второму этапу — исследовательской деятельности.
Начался он с того, что «Ураган» изменил траекторию своего движения. Задача была не из трудных: оперируя микродвигателями, или клапанами, как еще говорят, изменили ориентированность корабля в пространстве и слегка сработали маршевыми. И если до сих пор оба корабля летели практически параллельными курсами, то сейчас возникло некоторое расхождение: «Ураган» стал как бы отдаляться боком. Глядя со стороны (было бы кому), подумалось бы скорее всего, что оба корабля решили взять подозреваемый объект, так сказать, в клещи, хотя и не очень понятно было бы — зачем. Тело ведь все равно демонстрировало себя со всех сторон, так что ничего нового наблюдать не удалось бы. Но Зернов, командир «Урагана», знал, наверное, что к чему.
Впрочем, если американский экипаж и был встревожен этой не совсем понятной эволюцией, то очень ненадолго. Потому что как только расстояние между обоими земными посланцами увеличилось примерно вдвое, «Ураган» выполнил обратный маневр, и орбиты стали вновь параллельными. Назвать их концентрическими было бы нельзя, поскольку к этому времени россиянин вышел на то же удаление от тела, на каком находился и американец. Гравитационное влияние тела здесь уже ощущалось, хотя еще очень слабо, и орбиты и того, и другого стали изгибаться несколько круче. Вот пока и весь результат.
Хотя Зернов, наверное, так не думал.
— Начинаем подготовку к выполнению программы «Спектр»! — проговорил он таким тоном, словно то был дружеский совет, а не команда.
Тем не менее то была именно команда, и она стала, как и полагается, тут же выполняться.
13
— Сегодня, — сказала Джина-Зинаида. — Этой ночью.
Она проговорила это, глядя на монитор покойного Люциана, на который были загружены его записи и вычисления.
— Что — сегодня? — не сразу понял Минич.
— Момент истины, — ответила она, и голос ее чуть дрогнул.
Тут и он сообразил.
— Нашла что-то важное?
Сам он мог бы расшифровывать записи покойного, пока не посинел бы, и все равно без толку. Все было в сокращениях, условных значках и прошпиговано формулами, которые для Минича были менее понятны, чем, скажем, катакана.
— Боюсь, что слишком важное…