Помимо выводов чисто технических, он пришел и еще к одному заключению и упрекнул себя в том, что за последнее время как-то ослабил внимание к этой стороне вопроса. Речь была, разумеется, о состоянии здоровья Федора Петровича. Возникшее у Гридня некоторое время тому назад представление о том, что Кудряш перестроился уже на размышления о божественном и занят подведением итогов своего земного бытия, оказалось неверным. Не Гридню было успокаивать себя подобными рассуждениями: от Кудряша всегда следовало ожидать всяких каверз, в том числе и этой: жить, когда тебя мысленно уже похоронили, — и жить весьма активно. Конечно, тут главная вина лежала на людях, чьей задачей было — держать руку, фигурально выражаясь, на пульсе Кудлатого. Но Гридень в таких случаях прежде всего взыскивал с самого себя: если твои люди что-то сделали не так, то либо ты не смог настроить их на работу нужным образом, либо же — это вообще не те люди, и их следовало бы заменить еще раньше.
Пришлось вставить перо кому следовало и пошевелить; в результате сразу же была вытащена на свет информация, которая, как оказалось, поступала своевременно, просто ее не удосужились доложить, посчитав, что эти сведения могут и обождать. Выяснив, что приговоренный получил полное помилование, причем от какой-то никому не известной дамочки или даже девицы, никаких академических титулов не имевшей, Гридень только покачал головой: воистину, в этом мире все пошло наперекосяк.
Выяснив, что приговоренный получил полное помилование, причем от какой-то никому не известной дамочки или даже девицы, никаких академических титулов не имевшей, Гридень только покачал головой: воистину, в этом мире все пошло наперекосяк.
Уточнения показали, что лекарша эта и по сей день состояла при Кудлатом. Гридень подумал, что эта вновь возникшая проблема тоже нуждается в решении. Однако пока приходилось принять за факт, что Кудряш на своем посту и в хорошей форме; а значит — следовало заново продумать линию общения с ним. Потому что отклонить предложение верха об участии в предстоящих выборных делах человек с опытом Федора Петровича мог бы только в случае, если бы такое участие противоречило каким-то другим, более значительным и выгодным замыслам, какие требовали бы полной свободы рук — во всех смыслах. Кудлатый отверг предложение; следовательно — эти более крупные замыслы у него возникли; ну а к чему они могли относиться, если не к тому же, что сейчас более всего волновало и самого Гридня?
Главным сейчас стало, конечно же, именно это. И время, остававшееся до приезда человека со Старой, Гридень посвятил (накрутив хвосты всем, кому следовало) анализу действий и установлению целей, преследуемых Кудлатым. И без особого труда заключил.
Первое — что Кудряш целиком в курсе дел, связанных с Телом Угрозы и исходящей от него (предположительно) опасностью.
Второе — что в арендованном, в прошлом военном, объекте Кудлатый намерен создать не что иное, как убежище — на случай, если приближение тела вызовет на планете какие-то достаточно серьезные катаклизмы.
И третье, хотя оно и не вытекало непосредственно из предыдущих: зная обстановку, Кудряш просто не позволит себе не использовать ее для укрепления своего могущества — и, естественно, для ослабления конкурентов. Из которых именно он сам, Гридень, безусловно, являлся главным.
Обстановка требовала принятия срочных и серьезных мер. И Гридень был намерен заняться ими, начиная уже буквально с этой минуты.
Гостю в этих планах отводилась отнюдь не самая значительная роль. Но тем не менее достаточно существенная. Потому что хотя Гридень и понимал, что идея Кудлатого — создать достаточно надежное убежище на случай серьезных осложнений — и не является абсолютным выходом из положения, но все же пренебрегать ею тоже не следовало: вероятность частных катастроф при сближении тела с Землей была значительно больше, чем возможность соударения. Так что следовало предпринять действия и в этом направлении.
К сожалению, Кудряшу удалось схватить самый лакомый в этом смысле кусок. Однако (тут Гридень внутренне усмехнулся) нигде не сказано, что ему удастся им воспользоваться: стоит верховной власти полностью войти в курс дела, как она начнет заботиться и о собственной сохранности — и будет при этом совершенно права. И сколь бы правильным и законным ни был заключенный Кудлатым с военными договор, когда в игру вступает власть — право всегда оказывается на ее стороне. Во всяком случае, в этой стране. Так что и не стоит жалеть об упущенной возможности. Для себя надо найти другую — такую, какой не смогла бы перехватить — если даже и захотела бы — никакая самая высокая власть.
Вот и вырисовываются неотложные действия. Дать в разработку сценарий по Штатам — первое: чтобы пребывать в курсе всех дел главного оппозиционера и как-никак союзника: хорошо, что он там — это может еще пригодиться. Переговорить с девицей-целительницей — второе. Для этого доставить ее сюда. Лишить Кудряша ее общества и помощи. Говорят, он все же еще не до конца выздоровел? Хорошо бы. Как это сделать практически? У меня на службе не состоят уголовники, фу. Но специалисты есть. Бойцы, так сказать, что вспоминают минувшие дни… Только подсказать им: чтобы ни в коем случае никакие следы не вели ко мне.
Но специалисты есть. Бойцы, так сказать, что вспоминают минувшие дни… Только подсказать им: чтобы ни в коем случае никакие следы не вели ко мне. Пусть ведут в любое другое место. Как мне докладывали, этой дамой интересовалась служба СБ? Прелестно, на нее и свалим. Пусть генерал доказывает, что он не верблюд, а всего лишь лама. Гуанако. М-да.
Он тут же снял трубку. Набрал номер — один из тех немногих номеров, которые всегда набирал сам, не поручая этого секретарю и отключая предварительно все остальные линии. Услышав ответ, сказал: