— Может, и знаю, — улыбнулся Гридень. — Ты что — рекламную газетку читаешь? Находишь для этого время? Ну, ты прямо великий человек…
— Есть у меня и кому прочесть, и вовремя доложить. А вот сделать выводы что к чему, сопоставить объявление с «Севгазом» — это уже моя работа.
— Тебе не кажется — как-то уж очень вовремя эти новости появились? — поинтересовался Гридень осторожно. — Объявление в рекламной. Не с твоей ли подачи?
Кудлатый же, показалось, даже испугался немного этого вопроса; хотя, может быть, просто обиделся такому подозрению:
— Дружок! Никаким боком. Век свободы… короче, честное слово — я тут ни при чем.
— Ладно, — согласился Гридень. — Я просто так спросил — кто бы там это ни сочинил, нам он оказал услугу — не то я, например, пожалуй, промедлил бы: мои звездочеты давали другие сроки — и твои, надо думать, тоже? Ну, будем считать, что мы друг друга поняли. Скажи: по твоим прикидкам — когда объявление сработает?
Федор Петрович замялся; похоже, ему не хотелось просто так, за здорово живешь, отдавать важную информацию. Гридень усмехнулся:
— Покажу пример. Мои источники сообщают, что объявление дает верные сроки: у нас остается не более двух суток покоя. На третьи — начнется детский крик на лужайке. Так что до того предложения, которое тебе сделали, дело вообще может не дойти.
— Совпадает, — мрачно проговорил Кудряш. — Двое суток. Поздновато мы спохватились…
Гридень с этим внутренне не согласился: он-то начал продавать куда раньше — и осторожнее, так что пока всерьез никто не спохватился ни на Московской фондовой, и нигде вообще; мелких фирм-держателей он успел наплодить давно уже — предосторожность далеко не лишняя. Но, отвечая на замечание Федора Петровича, лишь согласно кивнул:
— Дали маху, это ты прав. Однако не все потеряно. Мы с тобой так или иначе готовы к предстоящему лучше, чем кто угодно другой. Ты вон себе целый подземный город оборудовал, богато профинансировал — не просто же так?
Кудряш не удивился информированности собеседника: такое дело никак невозможно было скрыть от чужих взглядов.
И ответил:
— Чистая коммерция. А вот к чему бы подводный крейсер атомный покупать за большие деньги?
— Чисто в научных интересах, — сказал Гридень очень серьезно. — Но это дело рисковое: вот сейчас, например, связь с ним потеряна — боюсь, не приключилось бы, как в начале века с «Курском»…
— Не дай бог, не дай бог…
Оба знали, что на самом деле связь не терялась, просто Гридень установил радиомолчание — догадывался, видно, что, как только тайное станет явным, командование флотом может отработать задним ходом: подводное убежище им и самим понадобится. А на «нет» и суда нет, и контракта тоже.
— Конечно, под землей надежнее, — признал он. — Где находится, там и останется — не потеряешь.
— Гм-гм, — только и ответил Кудряш: он тоже понимал, что, как только угроза станет всем очевидна, бывший государственный объект могут и затребовать назад: тут уж не до буквы закона будет, да и что власти — закон? Все равно что козырь для каталы.
— Так что сейчас важно одно, — сказал Гридень уже совершенно серьезно: — Биться — или мириться? Каждый за себя — или вдвоем против всех?
Кудлатый ответил не сразу, взял паузу — но не для того, чтобы обдумать ответ, а так, для солидности: чтобы не показалось, что он только этого и ждал и бросается навстречу с распростертыми объятиями. На самом деле такого предложения он ждал, и ответ у него был готов заранее.
— Да вроде бы не время сейчас, — сказал он медленно, — сводить счеты.
— Правильно. Тогда надо сразу же разделить: кому что. Чтобы не подставлять ножку друг другу.
— Сейчас прямо и нарисуем.
— И отдельно: и на суше, и на море — выручаем один другого. В случае, если захочется погостить одному у другого…
— Только чтобы гостей не получалось уж слишком помногу.
— Само собой. А что касается твоей — этой, как ее… Зины, то честно говорю: нет ее у меня и не было. Но если хочешь — спущу моим команду: тоже поискать ее. Хотя если за два дня не найдем — потом не до нее будет.
— М-да. М-да… Но думаю я, что искать ее нужно по этому самому объявлению. Проследить, как и откуда оно возникло. Кто подавал, кто проплачивал…
— Мысль не лишняя. По-твоему, информация от них идет?
— Ко мне, во всяком случае, — сообщил Федор Петрович, — она как раз таким путем попала.
— Ясно.
Теперь Гридню и на самом деле это стало ясным, потому что сверху Кудряш ее получить не мог, на тот уровень у него выхода не было; предложение ему сделано было со ступеньки пониже, поскольку было оно лишь предварительным. Не сверху — значит снизу. Ясность — великое дело.
— Ну, давай за дело. Я своего бухгалтера привез, твой, надо полагать, тут где-то по соседству?
— А где ему еще быть?
— Зови обоих. И начнем делить планету.
— Пока она еще есть.
— Совершенно точно: пока она еще есть.
7
Объявление, о котором упоминали в разговоре оба магната, появилось накануне в рекламной газете, какую бесплатно получала каждая московская квартира.
Авторам оно обошлось, похоже, в круглую копеечку, поскольку занимало целую полосу и было исполнено весьма художественно. На нем было изображено множество людей, они все как один, задрав головы, глядели в черное звездное небо, и на лицах их было написано и ожидание, и надежда, а кто-то уже поднимал руку, и рот его был полуоткрыт, казалось, еще мгновение — и прозвучит ликующее: «Вижу! Вижу!»
Текст же был таков: