— Возможно, — использовал возникшую паузу директор ЦРУ, — что нам стоит прибегнуть к отвлекающему маневру. Скажем, в виде заказа на определенные исследования — обосновать должным образом, дать денег. А телом всерьез пусть занимаются люди НАСА — при помощи тех инструментов, что находятся в космосе. Так задача сохранения секретности упростится.
Директор НАСА согласно кивнул:
— Это был бы разумный ход.
— Джек, — сказал президент, — подумайте о том, кто и как сразу же этим займется.
— Я уже думал об этом, — ответил советник и, вздохнув, продолжил: — Второй источник и, как вы понимаете, главный — пресса. Сейчас она не жалуется на отсутствие тем: взвешиваются все «за» и «против» предстоящей Конференции и самого Соглашения. Однако в скором будущем они не смогут не заметить некоторого изменения тональности в тех материалах, которые мы им предоставляем. А такое изменение, видимо, неизбежно, поскольку уже сейчас представляется ясным, что все сроки нужно переносить — хотя бы до того времени, когда будет окончательно установлен подлинный уровень угрозы, представляемой телом. Ведь если мы через месяц, как предполагалось, официально договоримся о полном ядерном разоружении, а вскоре окажется, что арсенал потребуется нам для предотвращения опасности, то этот вопрос придется обсуждать со всеми участниками Конференции, подписавшими Соглашение. А это, как и обычно, приведет к дебатам и большому шуму в глобальном масштабе. Но как только такая смена ключей будет замечена — пресса набросится на нас, и вряд ли нам удастся предотвратить… Можно, конечно, ссылаться на Оклахомский опыт — но с тех пор прошло много времени, и возможности изменились: и наши, и средств информации, да и всей нации тоже. После одиннадцатого сентября ноль первого года…
— Не можем же мы заткнуть им рот, — проговорил госсекретарь.
— Никоим образом, — согласился советник. — Поэтому придется, видимо, прибегнуть к иному методу. К тому, который достаточно успешно применяется нашими — и не только нашими — ракетчиками: к методу ложных целей.
Объяснять суть метода никому из присутствовавших не понадобилось; но госсекретарь спросил:
— Что же вы предлагаете использовать в качестве ложной отвлекающей цели?
— Марсианская экспедиция, — сразу же ответил советник.
— Завершение ее подготовки, старт, ход полета… Думаю, что этой пищи всем хватит достаточно надолго.
Директор НАСА слегка кашлянул, и все взгляды устремились на него.
— Ваше мнение? — спросил президент.
Директор поднял брови:
— У нас все развивается по графику. Я говорю о том, что касается техники: там проблем не возникает.
Однако тон его свидетельствовал о том, что проблемы есть — где-то в другом направлении.
— Что-то не так? Люди в порядке?
Директор помолчал прежде, чем ответить:
— Сейчас — с ними все хорошо. Но я, откровенно говоря, не представляю, как смогу отправить людей на Марс, не будучи уверен, что им будет куда вернуться. В корабельную гипотезу я, по совести признаюсь, не верю. Она наивна. Хотя, конечно, имеет право на проверку.
На этот раз молчание оказалось более продолжительным. Потом президент проговорил:
— Я вас не совсем понимаю, Джек. Вы что, действительно верите в возможность реальной угрозы? Хотя… представить себе, конечно, можно и такой вариант. И если встать на такую позицию — кто из нас решился бы на такой риск? Да, я все же понимаю вас. Ну а если послать к Марсу корабль без экипажа?
Главный астронавт усмехнулся:
— В этом нас уже обвиняли, когда речь шла о лунной программе, верно?
Генерал — председатель Комитета начальников штабов — сказал:
— Мне это представляется хорошей идеей. С небольшими коррективами. Если корабль можно послать на такое расстояние без экипажа… Полагаю, что вашу машину можно приспособить для беспилотного полета?
При этом он вопросительно смотрел на директора НАСА. Тот кивнул:
— Несколько сложнее, чем направить зонд на планету, но в наших возможностях. Опыта у нас достаточно, ничего нового придумывать не придется. Но все нужно пересчитать: нужны точные цифры — где и когда наш зонд (назовем его так) сблизится с телом, на какое расстояние, чтобы можно было обеспечить уверенный прием Землей данных; перед тем — решить вопрос: с посадкой, или только облет и возврат, или — выход на постоянную орбиту вокруг тела — если захват окажется возможен… Это при естественном варианте; а если все-таки мы имеем дело с кораблем, то на этот случай нужны необходимые средства защиты, поскольку возможны конфликтные ситуации. Одним словом, сразу же возникает чертова уйма достаточно сложных задач. И решить их придется в очень ограниченное время. Пока тело еще не приблизилось настолько, чтобы привлечь всеобщее внимание.
— Раз это возможно, — продолжал военный, — следовательно, послать его нужно. И представлять, что экспедиция стартует на Марс. Но отправить совершенно по другому маршруту. К этому самому телу. Чтобы заблаговременно понять — что же оно собой представляет в действительности. Корабль или камень? И если камень — почему он ведет себя не так, как полагается? Что на него влияет?
— Но у меня есть одно принципиальное условие, — проговорил директор НАСА, приопустив голову, словно собирался бодаться; набычился, как говорится. — Sine qua non, если уж мы тут блистаем знанием латыни. Принципиальное и необходимое.