Когда я проснулся в совершенно нормальной человеческой кровати, да еще и с гудящей, словно с перепоя головой, я чуть было не решил, что все в порядке: старый бродяга Макс вспомнил свою развеселую юность, перебрал на дружеской пирушке, всю ночь мучился кошмарами, но теперь проснулся, так что все хорошо… Правда уже через несколько секунд я вспомнил, что дружеская пирушка действительно имела место, но веселился я в обществе некоего симпатичного господина Хэхэльфа Кромкелета из Инильбы и его старинных приятелей, в населенном пункте под названием Сбо, на острове Халндойн, так что и проснулся я не где-нибудь, а именно на острове Халндойн, будь он неладен, в доме этого самого Хэхэльфа, состоящего почти исключительно из спален для гостей: вчера ночью мне пришлось решать, в какой из доброго десятка комнат я возжелаю бросить свои ни на что не годные к этому моменту кости… Вот черт, размечтался: дома он оказался, видите ли! Несколько минут я провел совершенно бездарно: изволил предаваться глубокой печали. К счастью, мне не удалось сконцентрироваться на этом сомнительном удовольствии.
— Нет, все-таки ты великий мастер дрыхнуть, Ронхул Маггот! — в голосе появившегося на пороге Хэхэльфа звучало искреннее уважение. — И ведь не пил почти вчера, а проспал почти до заката!
— Почти до заката? — Изумился я. — Ничего себе! А я-то пытаюсь понять, с какой радости у меня голова гудит…
— С пережору! — жизнерадостно объяснил Хэхэльф.
— И ведь не пил почти вчера, а проспал почти до заката!
— Почти до заката? — Изумился я. — Ничего себе! А я-то пытаюсь понять, с какой радости у меня голова гудит…
— С пережору! — жизнерадостно объяснил Хэхэльф. — Ты же половину халдобы сожрал — и не подавился!
— Насколько я помню, это ты сожрал половину халдобы! — возмутился я.
— Ну да. А ты — другую половину, — невозмутимо объяснил он. — Ладно, вставай. Если хочешь умыться, ступай во внутренний дворик, сегодня тепло, можно искупаться в бассейне. А если замерзнешь — рядом с бассейном стоит бочка с горячей водой. Умоешься — приходи на кухню: во-первых, я собираюсь перекусить, а одному мне скучно, а во-вторых… Одним словом, есть разговор.
Я пулей полетел умываться. Дом Хэхэльфа здорово напоминал знаменитый критский Лабиринт: такого количества запутанных коридоров и маленьких уютных тупичков-комнаток, могло бы хватить на целое общежитие, а Хэхэльф, насколько я понял, жил здесь один, если не считать маленького хмурого старичка — не то слугу, не то просто сторожа, с которым я столкнулся в коридоре. Кое-как умывшись, я устремился на кухню, сгорая от любопытства и с удовольствием отмечая, что от моего мрачного утреннего настроения не осталось ничего, кроме легкого удивления: дескать, и как это меня угораздило загрустить?! Дорогу я нашел по запаху. Кухня оказалась отдельным маленьким строением в глубине двора. Там царил идеальный порядок — обычно кухня в холостяцком жилище выглядит несколько иначе. Хэхэльф восседал за длинным деревянным столом и с удовольствием пил что-то из большой темной кружки. Над кружкой поднимался ароматный пар. Я подумал было, что это что-то вроде чаепития, своего рода файв о’клок, но оказалось, что он наворачивает густой горячий бульон. Я немного посомневался: суп с утра?! — а потом плюнул на свои предрассудки и присоединился.
— Так что за разговор? — нетерпеливо спросил я. — Мы уезжаем?
— Уезжаем, конечно, — лениво ответил он. — Но не сегодня. И не завтра — ты уж извини! Через пару дней. Сначала я должен избавиться от кумафэги. С таким сокровищем чем скорее расстанешься, тем проще живется.
— Избавиться?! — я ушам своим не поверил.
— Продать, а не выбросить, если ты это имеешь в виду, — усмехнулся он. — Трудно быстро найти покупателей на такую дорогую штуку, но можно. Собственно, о том и разговор. Тебя устроит, если часть твоей доли будет отдана не деньгами, а недвижимостью?
— Какая часть? — искренне изумился я. Потом до меня начало доходить, и я осторожно переспросил: — Ты хочешь сказать, что в этом сундуке есть и моя доля?
— Ничего себе! — опешил Хэхэльф. — До сих пор я думал, что ты начнешь возмущаться, если я отдам тебе всего треть, а не половину: все-таки сундук приметил я, да и тащил его тоже я — по большей части… С другой стороны, если бы ты не развязал мне ноги, вообще ничего не получилось бы, так что ты вполне мог потребовать половину!
— Ты сам знаешь, что мне на самом деле требуется, — улыбнулся я. — Вообще-то я жадный парень, но не настолько, чтобы забыть, что я нахожусь в совершенно чужом мире, и вцепиться в глотку человеку, который готов помочь мне найти дорогу домой… Так что забирай все, дружище!
— Нельзя, — упрямо сказал Хэхэльф. — Нужна тебе твоя доля, или нет, а мое дело — честно разделить добычу. В противном случае, украденное не пойдет мне впрок, удача отвернется — можно сразу пойти и повеситься, поскольку впереди не светит ничего хорошего!
— Не преувеличиваешь? — недоверчиво спросил я, ставя на стол пустую кружку.
В противном случае, украденное не пойдет мне впрок, удача отвернется — можно сразу пойти и повеситься, поскольку впереди не светит ничего хорошего!