— А теперь стоп! — жизнерадостно скомандовал Мэсэн. Я послушно остановился.
— Что, пришли?
Он кивнул и указал пальцем вперед.
— Видишь кочки? Вот под кочками они и сидят. Хорошие взрослые грэу, худые и голодные — из таких получаются самые лучшие дерьмоеды! Бэу тоже ничего, но их сначала надо дрессировать: очень уж глупые, все норовят земли нажраться, а потом от дерьма нос воротят. Впрочем, для себя я всегда оставляю бэу: их гораздо меньше, поэтому мне все завидуют…
— Еще бы, — с сарказмом сказал я, — как такому не позавидовать!
Мэсэсн с энтузиазмом закивал. Он абсолютно не уловил моей иронии — оно и к лучшему!
— И как ты их будешь ловить? — С любопытством спросил я.
— Сейчас увидишь… Только держись в стороне и помалкивай: у тебя же нет шлема…
— А это обязательно? — встревожился я.
— Как тебе сказать… В общем-то, совершенно необязательно — если только ты не собираешься поохотиться на грэу.
Любезно подарив мне сие объяснение, Мэсэн — я глазам своим не поверил! — принялся лупить дубиной по своему шлему — не снимая его с головы, можете себе представить! Он выдерживал какой-то своеобразный ритм, от которого мне стало не по себе: почему-то начало подташнивать, да и голова тут же заныла, словно ко мне вернулось давно позабытое похмелье — сколько можно-то?! Сам Мэсэн, судя по всему, чувствовал себя просто великолепно: он еще и пританцовывать начал, так увлекся!
Ближайшая к нам кочка, тем временем, зашевелилась.
Любезно подарив мне сие объяснение, Мэсэн — я глазам своим не поверил! — принялся лупить дубиной по своему шлему — не снимая его с головы, можете себе представить! Он выдерживал какой-то своеобразный ритм, от которого мне стало не по себе: почему-то начало подташнивать, да и голова тут же заныла, словно ко мне вернулось давно позабытое похмелье — сколько можно-то?! Сам Мэсэн, судя по всему, чувствовал себя просто великолепно: он еще и пританцовывать начал, так увлекся!
Ближайшая к нам кочка, тем временем, зашевелилась. Только сейчас я понял, что на ней сидело трое существ, очень похожих на дерьмоеда, которого я видел вчера во дворе у Мэсэна — правда, они были повыше и гораздо тоньше. Грэу, как он их величал, были голые, безволосые, с блестящей кожей цвета хаки, они сливались с темным мокрым грунтом и такой же темной растительностью — неудивительно, что я не сразу их углядел. Мимикрия называется, — насмешливо подумал я и внутренне содрогнулся, поскольку вдруг осознал, какая невероятная, непреодолимая пропасть отделяет меня от того мальчика, который когда-то узнал это мудреное слово в средней школе, на уроке зоологии, по которой у него всегда были пятерки — да уж, вот это, я понимаю, достижение…
Грэу, тем временем, неторопливо брели навстречу Мэсэну. Я заметил, что в своих тонких, свисающих почти до земли, руках они сжимали дубинки — не такие огромные, как у моего приятеля, но все-таки вполне внушительные. Впрочем, судьба Мэсэна не вызывала у меня ни малейшей тревоги: я отлично помнил подробности великой битвы с разбойниками, а эти несчастные болотные жители с длинными тощими телами и паучьими конечностями выглядели куда более жалкими и беспомощными, чем наши вчерашние недоброжелатели. Они были похожи на больных обезьян: такие же человекообразные и длиннорукие, но при этом напрочь лишенные обезьяньей жизнерадостности и тяжелой, но мощной природной энергии, которой обладают только звери, не испорченные длительным общением с человеком и иногда — годовалые дети, выросшие на природе. А грэу показались мне вялыми и апатичными, как старые обитатели обедневшего захолустного зоопарка.
Наконец, один из них добрел до Мэсэна и несколько раз огрел его своей дубиной по голове. Удар был не слишком сильным, хотя для головы, не защищенной шлемом, такие испытания явно противопоказаны. Что касается Мэсэна — он и бровью не повел, а ответил своему оппоненту полной взаимностью: пустил в ход свое грозное оружие. Грэу тут же свалился к ногам победителя. К моему величайшему изумлению, его товарищи не пустились наутек. Они по очереди подошли к Мэсэну и обменялись с ним некоторым количеством ударов. Через минуту на земле валялись три неподвижных тела, а Мэсэн с довольной улыбкой повернулся ко мне.
— Йох! Унлах! Вот так я ловлю грэу! — гордо сказал он — ну прямо Геракл, только что одолевший Гидру!
— Круто, — уважительно сказал я. И тактично поинтересовался: — А почему ты позволил им бить тебя по голове? Ты же легко мог увернуться!
— Ха! Конечно мог, — согласился он. — Но в том-то и вся хитрость, чтобы не уворачиваться от их ударов — если хочешь добыть больше одного грэу зараз. Если бы я увернулся от первого грэу, его приятели тут же удрали бы обратно в болото. А так они видели, что мы с их сородичем беседуем, значит все в порядке…
Беседуете?! — изумился я. — А мне показалось, вы просто лупили друг друга дубинами по голове.
— Ты не поверишь, Ронхул, но таким способом они разговаривают! — Мэсэн одарил меня снисходительной улыбкой, обнажив желтые, но крепкие зубы, заостренные, как у зверя. — И я знаю их язык. У грэу не слишком сильный удар, и они немногословны, поэтому их вполне устраивает такой способ общения.