— Просто Олимпийские игры какие-то! — усмехнулся я. — Извини, Хэхэльф. Продолжай, пожалуйста.
— Ничего страшного, в отличие от моих приятелей бунаба, я не стану развязывать войну из-за такого пустяка, — невозмутимо откликнулся он.
— А чем они здесь занимаются? — с любопытством спросил я. — Просто пируют и слушают музыку?
— И это тоже, конечно, — кивнул Хэхэльф. — Какой же праздник без пира и музыкантов?! Но это далеко не все. Самый большой ежегодный торг тоже происходит здесь. И собрание Бубафэров — выборных старейшин всего Хоя. Их всегда выбирают исключительно из зажиточных хозяев Куса-баса, поскольку считается, что в отличие от ндана-акус и прочей знати, Куса-баса — люди солидные и с правильным мнением — то есть прагматичные и миролюбивые и никогда не станут поднимать шум из-за ерунды… И еще здесь происходит множество состязаний: Варабайба решил, что если уж его людям так хочется все время выяснять, кто лучше, следует делать это во время игры, а не на поле боя…
Точно Олимпийские игры! — подумал я. — Наверняка этот Варабайба был дружен с Пьером де Кубертеном… или, чего доброго, с его античными предшественниками!
— А что это за соревнования? — спросил я, уже ожидая услышать: кулачный бой, бег, фехтование… Но действительность превзошла мои ожидания!
— Всего не упомнишь, конечно, — Хэхэльф наморщил лоб, вспоминая.
— Ну вот, например игра Кедыбау — это бег наперегонки вниз с горы, причем очень важно, чтобы с бегуна не свалилась его агибуба… Потом, Фейзы — состязание певцов. Это, скажу я тебе, воистину замечательное событие, тот концерт на пиру у ндана-акусы ни в какое сравнение не идет! Хотя он тоже был на редкость хорош… Ну, еще есть прыжки через абубылов — зря смеешься, Ронхул, не так уж это просто: сам видишь, какие они большие и толстые! — еще припоминаю, была особого рода игра с агибубами, с очень сложными правилами, я и сам не понял, что там к чему… И еще есть соревнование — кто первым съест большую умалу. Замечу, что умала, если ее не срывать, может вымахать размером с самого толстого кырба-ате, а для праздника только такую и выращивают!
— Какой замечательный вид спорта! — вырвалось у меня. — А еще?
— Ну, всякие воинские состязания — со специальным праздничным оружием, которое не может нанести противнику серьезного ущерба — разве что синяки да шишки, которые быстро заживают… Мужские состязания называются Акумагэу, а женские — Ажмуна.
— А женщины здесь тоже воюют? — удивился я.
— Еще как! — Хэхэльф удивленно покачал головой. — А с чего ты решил, что женщины не воюют?
— Но ведь среди воинов, которые сопровождают наш отряд, нет женщин, — растерянно объяснил я. — Поэтому я подумал…
— Конечно нет. Сейчас же мирное время. А женщине в мирное время лучше оружие в руки не давать — а то она быстро позаботится, чтобы война поскорее началась. Думаешь, почему мужчины и женщины состязаются отдельно? Никто не захочет иметь дело с бунабской женщиной, впавшей в боевую ярость! Они, конечно, не такие сильные, как мужчины, но очень ловкие и, что самое главное, совершенно беспощадные, даже на праздничных состязаниях! Перед каждым праздником Варабайба сам говорит с женщинами, чтобы напомнить им, что все собрались здесь повеселиться, а не убивать друг друга голыми руками… Все равно смотреть страшно!
— Хорошо, что они считают меня уродливым, — усмехнулся я. — Так спокойнее!
— А то! — с энтузиазмом подхватил Хэхэльф. — Думаешь, почему я так и не женился?!
Наши спутники вернулись поздней ночью, вдохновленные общением с Варабайбой. Ламна-ку-аку и его слуги сразу отправились спать, толстый жрец подошел к нам и некоторое время с любопытством меня рассматривал. Потом сказал несколько слов Хэхэльфу и торжественно удалился.
— Говорит, дескать, не так ты прост, как ему казалось, — усмехнулся Хэхэльф. — Теперь ты надолго станешь героем многочисленных историй, которые так любят рассказывать друг другу бунаба долгими дождливыми вечерами… И я буду героем этих историй — дескать, вот какого парня привез на Хой Хэхэльф из Инильбы… И ндана-акуса Анабан — вот, мол, как хорошо воспитал ндана-акуса Анабан своего приемыша Хэхэльфа, что однажды Хэхэльф привез на Хой человека, который сумел подружиться с Варабайбой… Ну и наши спутники, разумеется, теперь прославятся на весь Хой, поскольку Варабайба несколько дней ехал рядом с ними и ел их пищу — хоть и оставался неузнанным. Все мы вошли в историю, дружище. Забавно, да?
— Забавно, — рассеянно согласился я. Посмотрел на его сонную физиономию и добавил: — Иди спать, Хэхэльф. Тебе же хочется.
— Хочется, — согласился он. — Просто я боюсь, что ты останешься один и снова загрустишь.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Но я больше не буду грустить.
Посмотрел на его сонную физиономию и добавил: — Иди спать, Хэхэльф. Тебе же хочется.
— Хочется, — согласился он. — Просто я боюсь, что ты останешься один и снова загрустишь.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Но я больше не буду грустить. В любом случае, делу это не поможет. Что мне сейчас действительно требуется, так это вбить в свою башку, что нам предстоит замечательное путешествие и множество веселых приключений… Этим я и займусь.