— О, явился! А мы тебя уже ждали, все хотели спросить: с какой стати ты на нас весь вечер пялился? — тут же сварливо спросил один из пушистых холмиков.
— Вы показались мне очень красивыми, — совершенно искренне ответил я. — Красивыми и… удивительными!
— Да, мы красивы, — важно согласился он. — Но что в этом удивительного?
— Может быть, ничего, но я видел вас впервые в жизни, — смущенно признался я.
— Как такое может быть? — теперь пришла очередь кырба-ате удивляться.
— А я здесь совсем недавно, — объяснил я.
— Не только на Хое, а вообще в мире Хомана.
— Вот так-так! Ну и как тебя сюда занесло, человек? — Ворчливо спросил один из мохнатых толстяков, тщательно вытирая свою вилку большим круглым листом невысокого кустика, росшего поблизости. — Только не говори, что ты не человек, а демон: самый обыкновенный человек, это невооруженным глазом видно. Нас не проведешь!
Я опешил от его словесной атаки и хлопал глазами, пытаясь сообразить, что бы такое ответить.
— Рассказывай свою историю, только коротко, — проворчал другой кырба-ате. — Или вовсе ничего не рассказывай: ну какая у тебя может быть история? А нам уже пора по домам: ужинать и спать.
— Ужинать?! — я не удержался от кривой усмешки. — А здесь вы что делали?
— Вот глупый человек! Какой же это ужин? Так, баловство одно! Сюда мы ходим только для того, чтобы дать хозяину дома возможность засвидетельствовать нам свое уважение, — объяснил он. — А настоящий ужин может быть только дома, в норке, под любимым одеялом…
— Ты давай, не отлынивай, рассказывай свою историю! — потребовал еще один кырба-ате. В десять слов уложишься?
Я растерянно помотал головой.
— Ладно, пусть будет больше слов, но не намного! — великодушно решили мохнатые толстяки.
Я старался изо всех сил. В конце концов мне удалось рассказать историю своих скитаний по миру Хомана за пять минут — своего рода рекорд, особенно когда такой болтливый парень как я то и дело попадает в столь причудливые обстоятельства.
— Ну вот, действительно ничего интересного! — вздохнул тот кырба-ате, который все это время старательно вытирал вилку. Он наконец счел ее достаточно чистой и положил в карман своего комичного цветастого передничка.
— Да ты не огорчайся, — сказал другой, — у вас, людей, почти никогда не бывает интересных историй! Так уж вы устроены… С тех пор, как на Хой приезжал акуса-па-хумха Малого Халндойна, который добавляет в острый соус яд морской змеи керадбы, я ни разу не слышал, чтобы из человеческих уст звучало что-то заслуживающее внимания!
— Люди вообще очень странные существа, — вмешался еще один. — Например у вас почти совсем не растет шерсть. Ну, это я еще кое-как могу понять: природа обидела. Но вы же — разумные существа! Почему вы не носите шубы, чтобы замаскировать свои голые бледные тела? — и он возмущенно умолк.
— Ладно, — проникновенно сказал я, — вы меня убедили: я непременно постараюсь раздобыть себе шубу. И буду ее носить, честное слово!
— Вот и умница, — снисходительно одобрили меня кырба-ате. — Вот ведь, какой молодец: вроде, человек — а соображает!
— Ты тут с нами зря время теряешь, — вдруг сказал одни из кырба-ате. — Вернуться домой мы тебе не поможем, хотя могу наперед сказать, что все у тебя рано или поздно будет хорошо, особенно, если ты действительно начнешь носить шубу… А теперь иди и ешь. А то такой тощий — смотреть на тебя противно!
— И щеки впалые! — с отвращением добавил другой. — Как можно так скверно обращаться со своим телом?! Оно же у тебя одно-единственное, казалось бы, о чем еще заботиться, а ты ни щек не наел, ни боков, ни задницы…
Я послушно вернулся на свое место, с трудом сдерживая запрещенную правилами бунабского этикета улыбку: комментарии кырба-ате касательно моей внешности здорово подняли мое настроение, слегка подпорченное официальным заявлением ндана-акусы Анабана о моем патологическом уродстве — как все-таки странно устроен человек: вроде бы, я отлично понимал причину такого недоразумения, тем не менее, мне все равно было обидно, и только беседа с пушистыми ворчунами кырба-ате поставила все на место.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Хэхэльф.
Я кратко пересказал ему содержание нашей беседы. Хэхэльф не обратил никакого внимания на рассуждения зверей о моей внешности, его заинтересовало совсем другое.
— Слушай, Ронхул, это просто здорово! — просиял он. — Если уж кырба-ате говорят, что у тебя все будет хорошо, значит так оно и есть: они редко что-то предсказывают, но никогда не ошибаются. На то они и Мараха! В свое время они так же небрежно предсказали мне, что я уеду с Хоя и буду возвращаться сюда только погостить — тогда это был большой вопрос, поскольку мой батюшка благополучно нарушил взятые им обязательства, и по правилам меня не то что отпускать домой — оставлять в живых не следовало… Разумеется, ндана-акуса не собирался меня убивать: к этому моменту он успел потратить слишком много времени на мое обучение, чтобы просто так взять и уничтожить результаты своих усилий. Но отпускать домой меня он тогда не собирался… Извини, Ронхул, но вечер воспоминаний закончен: я должен рассказать нашему хозяину о твоей беседе с кырба-ате.