— А кого я должен был оберегать в этом мире? — растерянно спросил я. — И как он будет обходиться теперь, когда меня не станет?
— О, твой подопечный — не из тех, кто может пропасть без опеки! — расхохотался Вурундшундба. Он смеялся долго и от души, чем в очередной раз поверг меня в удивление. — Впрочем, можешь быть спокоен: ты действительно встретил его и сделал для него все, что мог! — добавил он, отсмеявшись.
— Кого ты имеешь в виду? — я мучительно перебирал в памяти всех, кого встретил по пути.
— Кого ты имеешь в виду? — я мучительно перебирал в памяти всех, кого встретил по пути. На особом подозрении у меня были Мэсэн и Альвианта — в любом случае, веселье Вурундшундбы было бы оправдано: Мэсэну я пособил перетаскивать дерьмоедов с болота в телегу, а Альвианте помог скоротать две ночи, не щадя собственный хрупкий организм — тоже мне, конечно, гуманитарная помощь!
— Сам подумай, — усмехнулся Вурундшундба. — Не так уж много народу ты успел накормить, уложить спать и прокатить на абубыле!
— Ты хочешь сказать, что я — Хранитель Бога Варабайбы? — ужаснулся я. — Как такое может быть?!
— Я не судьба, я — всего лишь свидетель ее забав, — пожал плечами Вурундшундба. — Все бывает! Впрочем, я позвал тебя, чтобы поговорить о деле. Вот, — он протянул мне небольшой мешочек. — Вернешься домой — посей где-нибудь.
— А что это? — растерянно спросил я.
— Семена, — невозмутимо ответил он. — Какой же ты непонятливый! Семена травы, что растет неподалеку от тропы, по которой мы с тобой шли к побережью. Эта трава шепнула мне, что ей очень хочется попутешествовать между мирами. Такие просьбы следует уважать, но помочь траве вырасти в другом мире — это даже мне не под силу… И тут я вспомнил о тебе. Не забудь посадить семена, когда вернешься домой. В этом мире ты получил куда больше любви, чем заслуживал — а тут такой шанс вернуть хоть часть долга!
— Конечно, я посажу семена, — улыбнулся я, бережно принимая мешочек. — Трава захотела отправиться в путешествие — это надо же!
— А чем трава хуже тебя? — проворчал Вурундшундба. — Думаешь, такое это великое достижение — родиться человеком?.. Ладно, ступай. Я тут и так с тобой кучу времени потерял. И мой тебе совет: поторопи Эбенгальфа. Передай ему, что приходил Мараха Вурундшундба и сказал, что не следует откладывать ворожбу из-за попойки. Может его проймет — не так уж он безнадежен, по сравнению с остальными. Он должен открыть Врата этой ночью. Твое время здесь закончилось.
— Уже? — мой голос предательски дрогнул. — Но до конца года еще двадцать дней…
— При чем тут конец года? — искренне удивился Вурундшундба.
— Но ты сам говорил, что Гнезда Химер… — растерянно начал я.
Он снова расхохотался — судя по всему, эта ночь действительно была настоящей ночью чудес. Хохочущий Вурундшундба — это покруче северного сияния над экватором!
— Так ты до сих пор веришь в Гнезда Химер! — стонал он сквозь смех. — Ой, не могу! Ну порадовал!
— Но ты сам говорил…
— Говорил. Мало ли, что я говорил! — устало вздохнул Вурундшундба. — Слова — это только слова, Ронхул Маггот, сэр Макс, или как там тебя на самом деле… Ты сам всю жизнь врал напропалую — и так наивно веришь словам, которые говорят другие люди!
— Но зачем вы меня обманывали? — несчастным голосом спросил я. — Чтобы напугать? Так я и так был перепуганный — дальше некуда!
— Именно для того, чтобы напугать, — серьезно сказал он. — Если бы мы не напугали тебя до полусмерти, ты бы и пальцем не пошевелил для собственного спасения… Ну может быть, что-то ты и сделал бы, но на страмослябский корабль ни за что не поднялся бы! И на мачту не полез бы! И слово Хугайда вслух твердить постеснялся бы.
Да что я тебе рассказываю: ты себя и сам неплохо знаешь!
— Это правда, — растерянно сказал я. — Но получается, все это было не так уж обязательно. Я вообще мог не дергаться, а сидеть в склепе и ждать, пока Ванд прикажет еще одному колдуну, Эбенгальфу, выставить меня вон из этого мира.
— Поверь мне: если бы ты остался сидеть в склепе, ты бы ничего не дождался, — мягко сказал Вурундшундба. — Это твои действия привели в движение колесо судьбы, и оно постепенно закрутилось в другую сторону. А если бы ты просто сидел и ждал, тебе досталась бы совсем иная судьба. Думаю, скорее всего, дело завершилось бы тем, что какой-нибудь очередной Хинфа прирезал бы тебя во сне… Впрочем, не знаю! Как можно говорить о том, чего не случилось?
Я понимал, что он прав — не рассудком, а скорее сердцем. Мы немного помолчали, потом Вурундшундба развернулся и зашагал к воротам замка. Не дойдя до них на какие-нибудь несколько шагов, он исчез, а я остался и некоторое время с тупым интересом рассматривал опустевший двор. Потом я стряхнул с себя оцепенение и вернулся в замок. Для начала я разбудил Хэхэльфа. Достал из-за пазухи несколько мешочков кумафэги — весомый остаток моего случайно нажитого состояния — и протянул ему. Он понял меня без слов. Забрал мешочки и встревоженно уставился на меня.
— Уже уходишь? Думаешь, тебе удастся привести его в чувство? — он кивком показал на храпящего Эбенгальфа.
— Как-нибудь, — отмахнулся я. — Мое время вышло, дружище. А значит, мне удастся привести его в чувство — чего бы это не стоило!