— Не злишься на меня? — обрадовался Мэсэн. — Вот и правильно!
— Я сам виноват, что дураком родился, — честно сказал я.
— А я-то хорош!
— Не злишься на меня? — обрадовался Мэсэн. — Вот и правильно!
— Я сам виноват, что дураком родился, — честно сказал я. — Слушай, а как так вышло, что я шел по Быстрой Тропе и ничего особенного не почувствовал? Никакой скорости, и вообще…
— А что такого особенного ты должен был почувствовать? — удивился он. — Пока идешь по Быстрой тропе, ничего не чувствуешь. Вот когда через несколько дней оказываешься там, куда по другой дороге до седых волос брести будешь, тогда и понимаешь, что к чему… Я по этой тропе за полдня во все окрестные замки успеваю заехать. Альганцы знали что делали, когда строились: все до единого вдоль Быстрой тропы осели! — он умолк и неожиданно спросил: — Может поедем обратно? Погостишь еще немного: какая разница! Нескольких дней тебе жалко, что ли? Ты же с этой Быстрой тропой целый год времени сэкономишь…
Я упрямо помотал головой.
— Мне действительно надо делать ноги, дружище. Я сегодня вскочил среди ночи с таким чувством, что рехнусь, если немедленно не отправлюсь в путь.
— С причудами ты, как все демоны! — снисходительно сказал он.
— А хочешь — пошли со мной! — великодушно предложил я. — Сам же говорил, что многого не видел — вот и посмотришь. Опять же, со мной веселее, чем с твоими драгоценными дерьмоедами — разве нет?
— Так-то оно так, — растерянно протянул Мэсэн, — только как же я все брошу? У меня дом, хозяйство, полный сарай дерьмоедов на продажу… Что ж — пропадать всему? Да и зачем мне куда-то ехать? Дел у меня никаких там нет, а на баловство время тратить жалко…
— Как знаешь, — вздохнул я. — Мое дело — предложить.
Мне стало грустно и немного смешно: Мэсэн был чертовски похож на людей, среди которых прошла большая часть моей жизни: когда к ним в дверь стучится единственный и неповторимый шанс начать все сначала, тут же непременно выясняется, что у них дом, хозяйство, полный сарай дерьмоедов на продажу и совершенно нет времени на всякое баловство…
Остаток пути мы молчали: все было сказано, даже немного больше, чем все. Я не очень-то хотел оставаться в одиночестве, но твердо знал, что мне нужно уходить. Судя по всему, Мэсэн тоже не очень хотел оставаться в одиночестве, но он твердо знал, что никуда со мной не пойдет. Все было решено — о чем еще говорить? Наконец Мэсэн прикрикнул на своего свинозайца, тот послушно остановился и тут же принялся пережевывать круглые ярко-красные листья ближайшего кустарника. Я спрыгнул на землю и вопросительно уставился на своего проводника.
— Да вот она, твоя тропа, — неохотно сказал он, указывая на узкую тропинку, едва различимую среди высокой травы, — не бойся, не обманываю. Если пойдешь налево, уже в полдень снова будешь пьянствовать в гостях у своего приятеля Таонкрахта… Да погоди ты, я сам знаю, что он тебе даром не нужен, — отмахнулся он от моих попыток возмутиться. — Ступай направо: сам не заметишь, как окажешься в Эльройн-Макте, а там, глядишь, и до Вурундшундба твоих ненаглядных рукой подать… Погоди-ка еще минутку!
Он долго рылся в куче хлама, который равномерно покрывал дно его телеги. Наконец извлек оттуда чудовищный нож топорной работы. Я узнал его: это был наш военный трофей, извлеченный из-под лохмотьев раздавленной разбойницы. Мэсэн несколько секунд вертел его в руках, искренне любовался этой драгоценностью, потом решительно протянул его мне.
— На, держи, Ронхул.
Нельзя бродить по этим лесам совсем без оружия, будь ты хоть тысячу раз демон!
У него был такой торжественный вид, словно он вручал мне величайшее сокровище всех времен и народов: какой-нибудь заколдованный меч, или что там положено вручать великим героям в особо торжественных случаях… Мне не очень хотелось становиться владельцем этого некрасивого громоздкого предмета, да еще и отнятого у покойницы. Но я не мог обидеть Мэсэна: судя по всему, этот прижимистый дядя только что совершил жест неописуемого великодушия. К тому же он был прав: бродить по этим лесам без оружия было бы совершенно непростительной глупостью! Поэтому я постарался изобразить на своем лице максимальную степень благоговения, на которую только способны мои послушные лицевые мускулы, и принял подарок.
— Спасибо, дружище, — я сам удивился собственной искренности. — Прощай, — добавил я после томительной паузы, которая явно собиралась затянуться надолго.
— Прощай, если не шутишь, — эхом откликнулся Мэсэн. И тут же почти злорадно спросил: — Как же ты выкрутишься в дороге без дерьмоеда?
— Ничего, — легкомысленно отмахнулся я, — обойдусь как-нибудь!
— В мешок, что ли складывать будешь? — сочувственно спросил он.
— Еще чего! — возмутился я.
— Да ты что, Ронхул! — обалдел он. — А если Хинфа за тобой прийдет?
— Ему же хуже! — гордо ответствовал я.
Мэсэн укоризненно покачал головой, но так и не предложил мне взять с собой одного из многочисленных дерьмоедов, добытых, между прочим, нашими совместными усилиями. Очевидно, его хозяйственная жилка взяла вверх: грех такое добро отдавать совершенно бесплатно первому попавшемуся демону! Впрочем, все к лучшему: меньше всего на свете мне хотелось путешествовать в сопровождении какого-нибудь болотного грэу…