— Нет, — он покачал своей лохматой головой, — материк называется Мурбангон, это кто угодно знает… А Земля Нао — часть Мурбангона. Кроме нее есть и другие земли, в том числе и земля, принадлежащая Вурундшундбам, которых ты ищешь. Но я там никогда не был…
— А кто тут у вас самый главный? — полюбопытствовал я.
— Как это — кто?! Урги, ясное дело! — заявил он. — И Сох, конечно — до тех пор, пока выполняют волю Ургов…
— Ну, это понятно… А есть тут самый главный человек? Таонкрахт, например, хвалился, что он — самый главный в Альгане.
— Оно так — до поры, до времени, — неохотно подтвердил Мэсэн. Чувствовалось, что к Таонкрахту у него какие-то личные претензии — за партию дерьмоедов тот с ним не расплатился, что ли? — Эта пучеглазая задница, Таонкрахт — Великий Рандан Альгана, — продолжил он. — Это значит, что когда кто-то из альганцев нарушает волю Ванда, Таонкрахт должен приехать к непокорному и огреть его своей метлой.
— Как это — метлой? — опешил я. До сих пор мне казалось, что метла — это примитивное орудие труда, приличествующее разве что дворникам — и старомодным ведьмам, которые используют ее, чтобы посетить вечеринку на Лысой горе…
— А то чем же! Страшная, скажу тебе, штука — метла Рандана! От нее память отшибает посильнее, чем от плохого огня! И обычно навсегда… Так что он не совсем зря похвалялся…
— А кто такой Ванд, волю которого нельзя нарушать?
— Ну, он-то как раз и есть тот самый главный человек в Земле Нао, о котором ты спрашивал, — охотно объяснил Мэсэн. — Говорят, он ничего мужик: вспыльчивый, но отходчивый. Не знаю, я с ним никогда не виделся, хотя дерьмоедов в его замок возил, и не и раз, — важно добавил он. Очевидно, считалось, что это очень круто…
— Понятно, — кивнул я.
— Значит, есть этот Ванд, который самый главный, есть Великий Рандан Таонкрахт…
— Не только он, — перебил меня Мэсэн, — их трое. В каждой земле есть свой Великий Рандан, а кроме них в каждой области есть Эстєр.
— А это что за должность?
— Эстєр тоже следит за тем, как выполняется воля Ванда, — неопределенно пояснил он.
— А чем, в таком случае, Эстєр отличается от Рандана? — удивился я.
— Ничего себе! Ну ты сказанул! — восхитился Мэсэн. — Как это — чем?! У Рандана — метла, у Эстєра — лопата.
— И что он проделывает с помощью своей лопаты? — заинтересовался я. — Копает?
— Нет, не копает. Если Эстєр трахнет своей лопатой какого-нибудь беднягу, тот оцепенеет, и будет стоять, как вкопанный, целый день, а то и дольше — это смотря, как огреть! — коротко хохотнул Мэсэн. — Ну, в общем, их боятся немного меньше, чем Ранданов: по крайней мере, дураком не станешь… А есть еще Пронты. Этот может стукнуть ложкой по лбу — тоже неприятно! Но от Пронта легко отделаться: накормил его хорошим обедом, и порядок! Они так и живут: ездят из замка в замок, их там кормят до отвала… О, а вот мы и приехали!
— Но я еще ничего толком не понял, — жалобно возразил я.
— Потом, потом! — отмахнулся Мэсэн. — Сначала — обед!
Мэсэн быстренько запер в сарае вяло упирающихся болотных жителей, которые как раз начали приходить в себя и теперь активно страдали ностальгией по родине. Потом он извлек откуда-то из таинственных недр телеги здоровенную тушу питупа — я сразу узнал его: точно таких же птиц я видел во дворе Таонкрахта, они клевали кашу и чью-то горемычную задницу, заодно — и устремился на кухню. В течение часа я клевал носом у стола: вся эта эпопея с охотой на грэу здорово меня вымотала! Наконец в комнате появился Мэсэн, грохнул на стол здоровенное блюдо, на котором лежал обещанный питуп, запеченный в глине — он был несколько меньше страуса, но гораздо крупнее индейки. Шеф-повар радостно провозгласил: Йох! Хваннах! — и ударил ребром ладони по твердой корочке. Куски глины разлетелись в разные стороны — один из них я чудом успел поймать в нескольких миллиметрах от собственной рожи. Потом мне в нос ударил упоительный аромат.
— Я забираю себе задницу! — безапелляционно заявил Мэсэн. — Нет возражений?
Я растерянно помотал головой. Он тут же разломил тушу на две более чем неравные части: мне досталось крылышко, хозяину дома — все остальное: очевидно считалось, что птица состоит исключительно из задницы и крыльев… Впрочем, я не возражал: размеры этого самого крылышка превосходили мои самые смелые представления о большой порции…
— Слушай, может еще разик съездим на болото? — весело предложил мне Мэсэн на следующее утро. — Понимаешь, какое дело: маловато у меня грэу. Я меньше чем с десятком торговать не еду. А так наберем их побольше и поедем искать твою Быструю тропу — по дороге я и торговлей займусь… Зачем делать одно дело, когда можно сразу два?
Мне не слишком понравилась эта идея, но я как-то не решился возразить: я был чересчур сонный, чересчур сытый… и, если совсем уж честно, не слишком спешил расставаться с Мэсэном, общество которого делало меня убийственно спокойным и почти равнодушным к собственной судьбе.
Как и следовало ожидать, одной экспедицией на болото дело не ограничилось. На следующее утро Мэсэн бодро сказал: ну, еще штук шесть поймаем — и хватит! Потом он снова и снова повторял, что маловато будет.