Хэхэльф выглядел мрачным как туча, пока мы не отошли от берега на добрую сотню метров, а потом, когда силуэты дорогостоящих чару превратились в маленькие темные точки, вздохнул с неподдельным облегчением.
— Это же надо — впервые в жизни попал на Хой с парнем, у которого чару из рук есть готовы, и остался честным человеком! — восхищенно резюмировал он. И с надеждой уставился на меня: — Вообще-то, я до последней минуты надеялся, что ты сманишь с собой хоть одного щенка! Не торговать, а себе оставить — один такой сторож на корабле позволит моей команде спокойно отдыхать на берегу в полном составе — в какой бы порт мы не зашли!
— Одного? — переспросил я. — Честно говоря, мне и в голову не пришло… — я сделал роскошную паузу, во время которой мой друг окончательно утратил надежду, и наконец завершил фразу: — Мне и в голову не пришло, что тебе будет достаточно одного.
Хэхэльф недоверчиво уставился на меня.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего особенного, — я пожал плечами, — просто я подумал: что толку брать одного щенка? Ему будет тоскливо без своих родичей, а когда он вырастет, у него будут проблемы с личной жизнью… — я решил, что уже достаточно помучил Хэхэльфа, и торжественно извлек из-под куртки двух крошечных щенков.
— Ну ты даешь! — восхищенно прошептал он. Его команда тут же обступила нас плотным кольцом.
Ребята во все глаза смотрели на зверьков, но взять их в руки никто кроме Хэхэльфа не решился: наверное, я все-таки здорово недооценивал зловещую репутацию чару!
— Я же, в сущности, старый клептоман! — весело заявил я. — И совершенно согласен с твоими бунабскими воспитателями: грех это — не взять то, что само идет в руки… Насколько я разбираюсь, это мальчик и девочка. Так что будет у тебя верный кусок хлеба на старости лет: можешь торговать своими ручными домашними чару на всех островах Хомайского моря… А если твой дядюшка Анабан заметит пропажу — вали все на меня. Скажи, что просто не повезло: демон тебе попался вороватый и неблагодарный, вот и из твоего дома на Хое куда-то все ложки пропали… Надеюсь, к тому времени, когда он призовет тебя к ответу, меня уже здесь не будет!
— Спасибо, Ронхул! — прочувствованно сказал Хэхэльф. — Ты помог мне осуществить единственную несбывшуюся мечту моей юности!
На закате мы удобно устроились на корме. Хэхэльф извлек из погреба небольшую бутылочку с совершенно черным густым вином. Поначалу я опасливо присматривался к угощению, но Хэхэльф заверил меня, что это Сибельтуунгское Черное, лучшее из всех вин, которые когда-либо были приготовлены под небом Хоманы.
— Сибельтуунги — тоже дети Варабайбы, — говорил он, наливая вино в маленькие узкие глиняные стаканчики. — Но они совсем не похожи на бунаба. То есть, внешне немного похожи, но обычаи у них совершенно другие. Не знаю подробностей: я никогда с ними не встречался, с ними вообще мало кто встречался: ребята живут очень замкнуто. Сибельтуунги вежливо, но решительно препятствуют появлению гостей. Они не слишком воинственный народ — до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает нарушить их уединенную жизнь…Только иногда сибельтуунги появляются среди нас: примерно раз в три года они привозят свои знаменитые вина на ярмарку в Сбо, меняют их на дорогие ткани, кожу мурбангонских зверей и оружие — кстати, именно благодаря торговле сибельтуунгскими винами Сбо самый богатый и процветающий городок на Халндойне! — и уезжают восвояси.
— А где они живут? Тоже на Хое?
— Нет, что ты! На Хое живут только бунаба. А сибельтуунги обитают на своих островах — им принадлежат три острова в Хомайском море: Мообанафа, Довда и Твонг. Говорят, они все живут вместе, на одном острове, а иногда, раз в несколько лет, на них находит своего рода вдохновение, и тогда они сжигают свои дома и то имущество, которое невозможно увезти с собой, и переезжают на соседний остров. Там отстраиваются заново и живут, как ни в чем не бывало — до следующего переезда. Так и колесят с острова на остров уже не первую сотню лет… А на покинутом пепелище вырастают какие-то редкие плоды, из которых потом и делают сибельтуунгские вина.
— А кто же собирает урожай, если там никого нет? — удивился я.
— А кто их знает… — неопределенно ответил Хэхэльф. — Говорят, что на каждом острове остается смотритель — страшный колдун! Во всяком случае, и страмослябские пираты, и наши халндойнские купцы не раз пытались сунуться на необитаемый остров сибельтуунгов — от их кораблей остались только щепки, а уцелевшие матросы утверждают, что не видели там никого — впрочем, иногда некоторые клянутся, что в последний момент заметили одного тщедушного старика в странной одежде, или выжившую из ума старуху, или подростка с пучком маленьких дротиков в руках — не боевых, а предназначенных для игры в шаи-бак-хлак… О сибельтуунгах никто не знает правды. Иногда мне кажется, так даже лучше: остается простор для воображения! Можно выдумать сколько угодно чудесных историй вместо одной-единственной правды, которая непременно вскоре наскучит, какой бы захватывающей не казалась поначалу…
— Тоже верно, — согласился я, осторожно пробуя темную ароматную жидкость.