— Я хочу получить все сокровища мира, никак не меньше, — мрачно усмехнулся я. — Что ж на пустяки размениваться!
— Сох очень могущественны, но они не владеют всеми сокровищами мира, — серьезно сказал Таонкрахт. — Даже все сокровища Альгана им не принадлежат. Думаю, у Сох вообще очень мало сокровищ. Они больше любят знания и власть, чем вещи.
— Тогда представление отменяется! — ехидно заключил я.
Когда мы переступили порог гостиной, мне стало не до шуток. Меня ожидало новое испытание, перенести которое оказалось еще труднее, чем смириться с неканоническим количеством солнышек на здешнем небе. За накрытым столом восседал человек с двумя головами — дядя выглядел в точности как Джо-Джим из Пасынков Вселенной Хайнлайна. Только он был не в книжке, а на самом деле. Судя по всему это чудовище твердо намеревалось стать неотъемлемой частью моей единственной и неповторимой жизни, одним из моих воспоминаний и — я был в этом совершенно уверен! — постоянным персонажем грядущих ночных кошмаров. К моему величайшему изумлению Таонкрахт не стал принимать меры, чтобы избавиться от жуткого наваждения. Напротив, он ужасно обрадовался этому чудищу.
— Гальт, Бэтэнбальд! — завопил он дурным голосом, потрясая руками над головой, — Йох! Унлах! Давно не виделись!
— Потому я и решил заехать, — кивнула одна из голов.
— Не так уж давно, — проворчала вторая. — Недели еще не прошло.
Почему-то слово неделя добило меня окончательно: с какой бы это стати двухголовому чудовищу измерять время милыми моему сердцу неделями?! Моя бедная голова отказалась обдумывать эту неразрешимую проблему и попыталась всучить мне пессимистическую, но спасительную гипотезу: все-таки у тебя галлюцинации, дорогуша!
Надо отдать мне должное: кажется, я хорошо держался. Во всяком случае, я не убежал, не заорал дурным голосом, не стал закатывать истерику. Просто стоял и не мигая смотрел на двухголового. Если честно, я терпеливо ждал, когда он исчезнет, как и положено всякому уважающему себя наваждению.
Но он никуда не исчез, к моему величайшему разочарованию. Вместо этого головы затеяли между собой спор: одна утверждала, что они целую вечность не видели своего лучшего друга Конма Таонкрахта, другая долдонила, что сие радостное событие имело место в их жизни чуть ли не позавчера.
— Кто это? — Наконец спросил я Таонкрахта, ткнув указательным пальцем в нашего дорогого гостя. Думаю, этот хамский жест как нельзя лучше согласовывался с моим демоническим имиджем.
— Это Гальт и Бэтэнбальд Ромрахты, наши соседи, владельцы замка Ромок и мои старинные друзья, — охотно объяснил он. — Не гневайся, что я не стал скрывать тебя от их глаз, Маггот! Эти ребята — проверенные люди. Мы прошли вместе через такое, что даже ты наверняка изумишься, если узнаешь нашу историю…
— Может быть и изумлюсь, — равнодушно согласился я. — Но почему они… он… почему эти братья так выглядят?
— Что ты имеешь в виду? — Искренне удивился Таонкрахт. — Они одеты как подобает знатному альганцу…
— Возможно, они одеты самым наилучшим образом. Но насколько мне известно, у человека должна быть одна голова, — осторожно заметил я.
— Не обязательно, — пожал плечами Таонкрахт. — То есть, в других мирах так оно и есть, наверное, но у нас, в Альгане — кому как повезет. Гальт и Бэтэнбальд — не единственные. У них и дети двухголовые. Дочки, между прочим — красавицы… Две головы на одном теле — это еще что! Бывает и больше. Вот старший Эндонхэмт, к примеру — вообще трехголовый — и ничего…
— А у них одна душа на двоих, или все-таки две? — Ехидно спросил я. Я старался говорить деловым тоном торговца недвижимостью, который имеет полное право узнать, сколько спален в доме, выставленном на продажу.
— Две, разумеется, — совершенно серьезно ответил Таонкрахт. — Они ведь не родились такими. Когда-то у каждого из них было свое собственное тело… Но ты не думай, что они тоже собираются заключить с тобой сделку! Ты — мой, Маггот! Я тебя призвал, и никто больше не посмеет беспокоить тебя своими просьбами… Разве что, если сам пожелаешь — после того, как покончишь с моим делом.
— Там видно будет, — неопределенно отмахнулся я.
— Сегодня хороший день! — торжественно сообщил мне Таонкрахт. — Ты одолел Хинфу, которые до сих пор считались неуязвимыми, Сох принесли мне извинения, как должно, ты сам не гневаешься на меня за то что эти непутевые колдуны причинили тебе беспокойство, к тому же ко мне пожаловали мои лучшие друзья. А посему будем веселиться…
У меня были серьезные сомнения касательно того, что день сегодня действительно такой уж хороший, но я не стал ввязываться в дискуссию: толку-то! Таонкрахт тем временем извлек из-под стола своих ухмыляющихся слуг и принялся командовать:
— Пугыц, Ымба, Утюк, быстро несите сюда сибельтуунгские и халндойнские вина из малого погреба. Да, и кувшин сиреневого пусть нацедят непременно. Но если я узнаю, что кто-то слизнул хоть каплю… Одной цаккой дело не обойдется, своими руками придушу!
Те, испуганно ухмыляясь, удалились. Я зачарованно следил за тем, как виляют их упитанные зады, пока они проворно пересекали зал, не поднимаясь с четверенек. Боковым зрением я постоянно видел двухголового, который вяло препирался сам с собой глухими, немного гнусавыми голосами.