— А меня зовут Ронхул, — я слегка опустил голову — при желании это могло сойти за поклон. — Или Ронхул Маггот — как тебе больше нравится…. А он теперь всегда будет так стоять? — с любопытством спросил я, кивая в сторону окаменевшего Таонкрахта.
— К сожалению, нет. Но дней десять простоит, это точно: у меня хороший удар! — самодовольно усмехнулся Эбенгальф. Обнаружилось, что у него и на щеках ямочки имеются, так что улыбка превращала его в совершеннейшего симпатягу. — Зови своего друга, выпьем за такое дело! А потом поедем ко мне в замок. Ты хочешь покинуть этот мир, я правильно понял? Сделаем! Я, собственно, за этим сюда и приехал. Мне повезло: тебя, оказывается, не надо уговаривать, да и его, — он кивнул на оцепеневшего Рандана, — теперь тоже уговаривать не придется…
— Ты за этим сюда приехал?! — изумился я. — Как это может быть?
— Наш Ванд узнал, что Таонкрахт призвал к себе демона — то есть, тебя! — и велел мне приехать сюда, разнюхать, что и как, попробовать договориться с Ранданом и, если получится, отправить тебя обратно. Кроме меня, считай, некому: мы с этим красавцем, — он снова ткнул пальцем в сторону Таонкрахта, — последние хранители древних знаний, прочие уже давно ни на что не годятся…
А какое дело вашему Ванду до меня? — удивился я. — Что, законы Земли Нао защищают права заблудившихся демонов?
— Да нет, нашему молодому Ванду вообще все до одного места, кроме, разве что, баб, — ухмыльнулся Эбенгальф. — Но ему Сох кровь портят: Урги велели им навести порядок в Альгане, а убивать тебя запретили. Так что их начальство, Зиг-злики, пришли к Ванду, целых шесть штук сразу, сидят у него безвылазно, канючат, чтобы он разобрался со своим альганским Ранданом.
— Говоришь, Урги меня убивать не велели? Так мило с их стороны! — усмехнулся я. Вот уж не ожидал, что ребята решат меня подстраховать…
— Пошли выпьем! — Эбенгальф, не дожидаясь меня, направился к столу. — Дело, считай, сделано. Йох! Унлах!
— Ничего себе! — изумленно сказал Хэхэльф. Он замер на пороге и немигающим взглядом смотрел на Таонкрахта, застывшего в совершенно неестественной позе. — Сколько слышал про Лопату Эстєра, а в деле никогда не видел!
— Это твой друг? — спросил меня Эбенгальф.
— Самый лучший! — твердо сказал я.
— Тогда возьмем его с собой, если он не против, — кивнул он.
— Куда это вы меня возьмете? — подозрительно осведомился Хэхэльф.
— В гости к Эстєру Эбенгальфу, — объяснил я. — Он говорит, что знает нужное заклинание, представляешь? И готов отправить меня домой: ему Ванд велел.
— Ну вот все и утряслось, — удовлетворенно заключил Хэхэльф. — За такое дело грех не выпить!
— И я о том же, — добродушно проворчал Эбенгальф.
— Ну вот все и утряслось, — удовлетворенно заключил Хэхэльф. — За такое дело грех не выпить!
— И я о том же, — добродушно проворчал Эбенгальф. — А твой дружок, Маггот, все тормозит!
— Ронхул недавно курмды обожрался, — ехидно сказал Хэхэльф. — С тех пор и тормозит — когда надо, и когда не надо!
Они дружно заржали, как старые приятели, а я уселся в опустевшее кресло Таонкрахта, положил голову на руки и уставился в темноту под своими прикрытыми веками: сейчас, когда я уже почти стоял на пороге утраченного дома, у меня не осталось сил, чтобы этому обрадоваться, я мог только молчать и улыбаться. Хорошо хоть без слез обошлось…
— Эй, Маггот, пора ехать! — настойчиво сказал Эбенгальф какое-то время спустя. — Путь неблизкий, даже по Быстрой Тропе. Да и что мы тут забыли? Выпивка у меня в замке тоже есть — и между прочим, не такая дрянная, как у этого скряги Конма!
— Да, идем, — я поднял голову, кое-как разлепил глаза, но не мог заставить себя покинуть кресло: оно казалось таким мягким и уютным, а мое тело ныло так, словно меня весь день били не слишком злые, но трудолюбивые крестьяне.
— Поднимайся, Ронхул! — Хэхэльф нетерпеливо дергал меня за рукав. Потом он что-то вспомнил, оскалился до ушей — видели бы его сейчас друзья бунаба! — и ехидно добавил: — Или ты хочешь дождаться Боэсду-Бэтэну? Она еще в замке: во всяком случае, со двора никто не уезжал. Небось, караулит тебя у выхода.
— Ох, спасибо, что напомнил! Пошли, ребята, — я стремительно вскочил с кресла, откуда только силы взялись!
По коридорам замка я летел, как стрела, выпущенная из лука. Заливистое ржание Хэхэльфа и нашего нового приятеля Эбенгальфа сопровождало меня всю дорогу. Ничего, — думал я, — пусть смеются, лишь бы не подпустили ко мне эту двухголовую девчонку, в случае чего. Я же визжать буду, если она… они… полезут ко мне с поцелуями!
К счастью, ни любвеобильная Боэсда-Бэтэна, ни ее угрюмый двухголовый отец не повстречались на нашем пути. Только многочисленные слуги Таонкрахта, да и те поспешно разбегались от нас по сумрачным коридорам — совсем как тараканы после того, как на кухне включили свет. Наконец мы вышли во двор, освещенный только светом последней заходящей луны.
— Поедете на хухтах моих оруженосцев. А ребята пойдут пешком. Ничего, к вечеру доберутся, они у меня шустрые, — решительно сказал Эбенгальф, когда мы подошли к невысокому навесу, под которым были привязаны верховые животные, смутно напоминающие лам — точно на таком же разъезжала по своим владениям моя подружка Альвианта.