Я молча взял его подарок — что-то подсказывало мне, что говорить спасибо не только не обязательно, но даже нежелательно — и пошел вперед, туда, где мерцала маленькая точка бледного света. Через полчаса подземный коридор вывел меня в просторную пещеру, и я с изумлением обнаружил, что точка оказалась луной — одной из двух маленьких разноцветных лун, которые появлялись на ночном небе после того, как его по очереди покидали все три солнца… Сейчас кроме этого ярко-желтого кружочка на темном ночном небе не было ничего: ни звезд, ни второй луны. Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, подходит ли эта пещера для безопасного ночлега. Вообще-то, она для него не подходила: вход был гостеприимно широким, а земляной пол — жестким и безнадежно сырым. Я вышел наружу и снова огляделся. Почва под ногами подозрительно хлюпала и чавкала: кажется, меня занесло в болото! Вокруг был лес — не слишком густой, но вполне мрачный.
Почва под ногами подозрительно хлюпала и чавкала: кажется, меня занесло в болото! Вокруг был лес — не слишком густой, но вполне мрачный. Высокие деревья с длинными гладкими стволами и редкими кронами были похожи на злых баскетболистов. Кажется, они внимательно присматривались ко мне, и я не был уверен, что мое хваленое обаяние на них действует… Я все взвесил и вернулся в пещеру: какая-никакая, а все-таки крыша над головой! Укутался в подарок Урга — одеяло оказалось даже более тонким, чем я думал, но все-таки лучше, чем ничего! — и закрыл глаза. Самое удивительное, что я сразу же согрелся, а через несколько минут уснул так безмятежно, словно лежал в своей постели, а не в глубине неприветливого леса в каком-то дурацком чужом Мире, будь он неладен!…
Сначала мне снилась всякая невнятная чушь, но перед самым пробуждением я услышал голос, негромкий, бархатистый и завораживающий.
Первый ветер дует из стороны Клесс, — нараспев говорил голос, — и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер — это Овєтганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер. — Мне померещилось, что я наконец вижу обладателя этого дивного голоса — он оказался облачком золотистого тумана, сияющим и подвижным. Я протянул руки, чтобы окунуть их в это облачко — почему-то мне показалось, что прикосновение к нему подарит мне наслаждение, о котором я и мечтать не смел — и проснулся. В пещере было довольно светло, никаких золотистых облаков тут, к сожалению, не обнаруживалось… И как бы Хугайда, — снова услышал я и поразился тому, как изменился дивный голос из моего сновидения: теперь он стал хриплым и призрачно тихим… а потом я понял, что сам произнес эти чарующие слова, смысл которых был мне совершено непонятен.
Хугайда, — теперь уже осознанно повторил я, испытывая острое физическое удовольствие от соприкосновения губ с этим волшебным словом, словно оно было сочной виноградиной, перекатывающейся в пересохшем рту, — и что это за хрень такая — Хугайда?…
— У меня хорошие новости. Тебя теперь зовут Ронхул. Это имя — подарок Ургов. Они не успели сообщить его тебе и попросили меня передать… — Я вздрогнул: на сей раз голос определенно принадлежал не мне. Оглянувшись, я увидел своего старого знакомого — обшарпанного попугая, который навестил меня в склепе.
— Рад тебя видеть, Бурухи. — Улыбнулся я. — А с чего это Урги решили, что мне требуется новое имя?
— Потому что твое старое имя здесь не годится. — Лаконично объяснила птица. — Да и потом, ты же сам говорил, что не хочешь, чтобы его кто-то узнал… А какое-то имя тебе все равно понадобится. У каждого человека должно быть имя.
— Резонно. — Вздохнул я. — Но почему именно Ронхул? Мне не очень-то нравится…
— Потому что это — твое имя. — Безапелляционно заявила птица. — Уж Урги-то разбираются, кого как зовут…
— Ладно, Ронхул, так Ронхул — хорошо хоть не Задница! — Фыркнул я. — Слушай, птица, если уж ты здесь, может быть ты дашь мне совет: где я мог бы раздобыть что-нибудь пожрать?
— С этим у тебя будут некоторые проблемы. — Честно сказала птица. — Только не вздумай съесть меня: мясо птиц Бэ совершенно не годится в пищу!
— Я не буду тебя есть, даже если выяснится, что ты — самый крутой деликатес на сто миль в округе.
— Пообещал я. — Не улетай прямо сейчас, ладно?
— Ладно. — Просто согласилась птица. — Если хочешь найти еду, тебе не следует оставаться на месте, Ронхул. В этой пещере ее точно нет!
Глава 4
Мэсэн
Через несколько минут после того, как мы покинули пещеру, Бурухи обратил мое внимание на высокое дерево с толстым угольно-черным стволом, ровным, как мраморная колонна. Верхушка дерева венчалась ярко-алой кроной, среди листьев виднелись крупные оранжевые плоды.
— Это утуутма — или просто тутма, как говорят местные жители. У нее очень вкусные плоды. Попробуй, не пожалеешь!
— И как, интересно, я их достану? — жалобно спросил я. — Думаешь, я тоже умею летать?
— Хочешь сказать, ты не залезешь на это дерево? Экий ты беспомощный, — удивилась птица. — Ладно уж, я тебе помогу.