— Сходимся! — надрывался сержант. — Сходимся вместе! В центр! Смотрите, не перестреляйте себя, черти!
В общем шуме его почти не было слышно.
— Мои слева! — кричал Цеце.
— Я — право! — Шайтан с трудом удерживал бьющийся в руках пулемет.
Павел, вовремя вспомнив о подствольном гранатомете, разрядил его в сторону катящихся клубком экстерров. Желтое пламя, начиненное сталью,
разметало землю, подрубило несколько небольших деревьев, развалило жуткий клубок. Кинжальный огонь трех штурмовых винтовок и одного
пулемета вывернул наизнанку оглушенных взрывом тварей.
— Молодец, Писатель!
— Отлично сработали!
Они были командой!
— Сходимся! — орал сержант. — Все в центр! Быстро! Быстро, черти!
Быстро не получалось. Экстерры не давали.
— Пламя! — почему-то по общему каналу вызывал группу огневой поддержки лейтенант Уотерхилл. — Пламя! Вызываю огонь! Координаты: двенадцать
дробь десять…
Экстерры выскакивали из кустов, из травы, спрыгивали с деревьев, скатывались с валунов. Порой казалось, что они выныривают из-под земли и
валятся с неба. В них было невероятно сложно прицелиться — настолько быстро они двигались.
В них было невероятно сложно прицелиться — настолько быстро они двигались. И бойцы не целились — они просто поливали
свинцом все, что шевелилось.
Экстерры были фантастически живучи. Их невозможно было свалить одной пулей. Их нужно было растерзать, измочалить, выпотрошить, чтобы лишить
жизни. Оторванные конечности чудищ не желали умирать, они дергались на земле, брызжа густой кровью из перебитых сосудов, подпрыгивали,
ползли, словно еще пытались добраться до людей. Убитые экстерры успевали добежать до отстреливающихся бойцов и валились им под ноги,
продолжая щелкать челюстями, когтями царапая землю.
Вскрикнул надрывно рядовой Карпов, осекся и заругался по-русски, яростно, зло.
— Что случилось, Карп?
— Цапнула меня тварь.
— Ты нормально?
— Кажется. Я ей всю башку разнес.
Подавился криком рядовой Такидзе, захрипел, застонал.
— Джорджи! Что с тобой, Джорджи?!
Вместо грузина откликнулся албанец Моисеи:
— У нас раненый!
— Что с ним?
— Рука!
— Что именно?
— Нет руки!
— Вот черт!..
В небе вдруг взвыло что-то, лопнуло, защелкало, застучало. Макушки деревьев качнулись, рухнули вниз. Дождем посыпались на землю
переломанные ветки, зашипел в лужах раскаленный металл.
Минометная батарея открыла огонь.
Но экстерров защищал лес.
— Патроны — всё! — выкрикнул на плохом английском Шайтан. — Почти совсем всё!
— У меня тоже!
— Последний магазин!
Лейтенант, связавшись с командованием, криком требовал подкрепление:
— …Немедленно! Через пять минут нас раздавят!
Холодные голоса отвечали ему рассудительно:
— Ждите. Мы делаем все возможное. Команда поддержки направлена в вашу сторону…
Взвод пятился назад. Разобщенные группы бойцов постепенно сближались. Они уже видели друг друга сквозь просветы меж стволов. Они могли
прикрывать друг друга.
И огонь стал плотнее.
Но экстерров меньше не становилось. Казалось, остановить этих тварей невозможно.
— На деревья! — кричал Цеце. — Надо лезть на деревья!
Стволы винтовок раскалились. Занемели от усталости руки.
— Подкрепление близко! — обнадеживал бойцов лейтенант, забросив за спину бесполезный компьютер и отстреливаясь из «Ястреба джунглей».
Впереди лопались мины, усеивая землю горячими осколками.
Лес горел. Кроны деревьев окутались дымом. Жарко пылал напалм. Воронки от разорвавшихся гранат курились, словно кратеры вулканов.
Боковым зрением Павел заметил, как из кустов орешника вымахнули два монстра, припали к земле, поджались, готовясь к прыжку. Их никто не
замечал. И Павел развернулся, что-то крича своим товарищам, понимая, что уже не сумеет остановить стремительных монстров, нажал курок.
Две очереди, почти слившиеся в одну, пропороли воздух над головой Шайтана.
Одна тварь, не успев прыгнуть, словно взорвалась — сразу несколько разрывных пуль расплескали ее внутренности по кустам. Второй экстерр
свалился Шайтану под ноги. Боец отпрыгнул, пару раз, словно дубиной, ударил пулеметом дергающегося монстра — но это было лишнее. Вторая
тварь сдохла еще в прыжке.
— Попал! — выдохнул Павел.
— Попал! — выдохнул Павел. Но радоваться было некогда.
Они понемногу отступали, они еще как-то отбивались. И несли потери.
— У нас груз!
— Кто?
— Дульбекко!
— Вот черт!..
Им повезло, что группа экстерров, на которую они наткнулись, была разобщена. Если бы твари держались плотней, если бы они напали все разом,
навалились бы с одного направления, как они обычно делали, никакое оружие не помогло бы людям…
Шесть команд сошлись вместе на маленькой поляне.
Взвод воссоединился.
Все были здесь, никто не потерялся, не остался в лесу. Тех, кто не мог идти, несли на плечах товарищи: смертельно бледного Такидзе, вместо
правой руки которого торчал из плеча бесформенный дергающийся обрубок; исступленно ругающегося Рема-Рыбака; стонущего Тему-Самогонщика.
Несли итальянца Дульбекко, точнее то, что от него осталось, — окровавленный, измятый, перекрученный бронекостюм «Оса», внутри которого
что-то хлюпало и чавкало. Рядовой Карпов ковылял сам, хотя заметно было, что с ногой у него серьезные проблемы. Шатаясь, словно пьяный,