— …вводим полтора кубика… Так… Датчик на запястье. Есть сигнал… Теперь обработай виски…
С Марксом они возились минуты четыре. Со спокойным Шайтаном управились скорее. Перешли к Рыжему. Когда ему начали делать укол, он
запротестовал:
— Эй, я не хочу, чтобы меня пичкали непонятно какой гадостью!
— Без этой гадости, солдат, — холодно сказал доктор, вводя иглу в надувшуюся вену, — вы сами вскоре превратитесь в гадость…
Рыжий еще какое-то время возмущался. Голос его становился тише, речь звучала все неразборчивей. А через минуту он и вовсе замолчал.
Медики занялись Гнутым. Он пытался шутить — сперва рассказал анекдот про гинекологическое кресло в кабинете зубного врача, потом стал
вспоминать реальные случаи из жизни военных врачей. На второй истории у него стал заплетаться язык. Третью байку он не закончил.
Павел начал волноваться.
— А вы не знаете эту историю? — спросил доктор, встав возле него. — Чем она закончилась?
— Не знаю.
— Жаль… Прижмите покрепче руки к подлокотникам. Голову запрокиньте. Так удобно?
— Да. Вполне…
Теперь Павел мог видеть лишь то, что происходило прямо перед ним. Руки, ноги, голова и корпус были зафиксированы широкими мягкими ремнями.
— Готовьте инъекцию, — обратился доктор к ассистенту и потянулся куда-то Павлу за спину, за кресло, вытащил пучок тонких цветных трубок,
стал их перебирать, крепить в специальных зажимах. Павел одними глазами следил за его действиями. Сказал неуверенно:
— Вы похожи на Франкенштейна, док.
— Да? — отвлекся на секунду доктор. — А вы, значит, мое чудовище?
Укола Павел не заметил. Несколько секунд он следил, как к его венам подключают цветные трубки. Видеть это было страшно, и он закрыл глаза.
С ним что-то делали. Его изменяли, трансформировали.
Готовили к полету.
Он еще слышал голоса — казалось, они отдаляются. Он осознавал себя, понимал, где находится. Но уже не чувствовал, как на голую кожу
пиявками присасываются холодные электроды и как некоторые из них, ожив, запускают в мышцы стальные ниточки жал. Он не ощущал, как острые
тонкие трубки троакаров пронзают его тело, не чувствовал, как входят в него стерильные катетеры.
Потом перед ним закружились странные картины.
А потом пришла тьма.
7
Весь мир видел это.
Каменистая пустыня.
Каменистая пустыня. Какие-то строения вдалеке, похожие на огромные стальные пузыри. Светлеющее небо, да востоке алая полоса облаков,
обозначающая горизонт.
Темная точка впереди. Крохотная. Ничтожная.
Стремительный полет камеры — едва заметная точка превращается в черную тушу огромного космического корабля.
Брюхо. Крылья. Дюзы.
Закрытые люки, задраенные двери.
Тишина.
Только посвист ветра.
Клок рыжей травы…
И через несколько мгновений — глухой рокот, словно злобный рык.
Трава вспыхивает, превращается в пепел. Все заливает огонь.
Грохот, гул, рев.
Камера отпрыгивает на безопасное расстояние.
Огромный корабль, опираясь на струи пламени, медленно приподнимается, мелко дрожит, подбирает под брюхо уродливые лапы шасси, скользит
вперед, набирая скорость.
Все дальше к горизонту. Все выше в небо.
И сквозь рев двигателей пробивается уверенный веселый голос неизвестного солдата, верного защитника Земли:
— Мы слетаем на Марс, надерем задницу этим тварям и вернемся!..
Весь мир слышал это.
8
«Ковчег» вышел на околоземную орбиту, используя реактивную тягу криогенных двигателей. Совершив два витка вокруг планеты на высоте двести
километров, корабль включил термоядерную двигательную установку и лег на курс к красной планете, носящей имя бога войны.
За месяц «Ковчег» должен был преодолеть двести миллионов километров безвоздушного пространства.
Сейчас космический корабль разгонялся.
Большинство людей на его борту находились в бессознательном состоянии. Агрегаты, к которым они были подключены, поддерживали в их телах
жизнь. Все необходимые вещества поступали напрямую в кровь. Продолжающий работать желудок раз в день получал питательную кашицу. Трубки
катетеров отводили мочу и кал. Электрические разряды периодически заставляли мышцы двигаться. Заботливые кресла меняли положение
прикованных к ним людей, делали массаж. Чувствительные датчики отслеживали состояние каждого пассажира. Дежурный медик постоянно следил за
показаниями приборов. Если что-то шло не так, он вмешивался. Изредка, в самых крайних случаях, людей приходилось выводить из искусственной
комы. На некоторое время…
Только пилоты, техники, медики и несколько охранников были в сознании. Они несли вахту. Они выполняли свою работу.
Все прочие вели растительную жизнь — словно овощи на грядках лежали они в своих живых креслах, обвешанные трубками и проводами.
Корабль нес их к Марсу.
День. Два. Неделю…
Для бесчувственных полумертвых солдат, запертых в герметичных отсеках, замурованных в тесных ячейках, времени не существовало.
Его у них отобрали…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
_xx.xx.2068_
_Дату_не_знаю._Который_час,_тоже_не_знаю._
_Не_знаю,_где_мы_сейчас._
_Не_знаю,_все_ли_в_порядке._
_Ничего_не_знаю._
_Только_догадываюсь._
_Догадываюсь,_что_мы_в_космосе._Слышно,_как_работают_двигатели._Судя_по_перегрузке,_корабль_либо_тормозит,_либо_разгоняется._
_Очевидно,_что_времени_прошло_много, -_я_не_брит,_и_ногти_отросли_длинные._