заглянуть после отбоя в тренажерную комнату.
Пришел Жан-Карапуз. Павел отозвал его в сторону, налил водки в пластмассовый стакан, достал бутерброд с икрой, кусок ветчины:
— За мое здоровье!
Француз выпил, с удовольствием закусил икрой, долго жевал ветчину. Сказал по-русски, сильно грассируя:
— Благодарствую. — Крепко пожал Павлу руку, потряс ее. Потом он долго разговаривал со своим земляком Буасье. Договорившись о чем-то, ушел в
свой сектор.
— Смирно! — прогремел вдруг голос Маркса.
— Черт! — Цеце кинул взгляд на угол, где была спрятана водка и закуска. — Кто там приперся?
Приперлись лейтенант Уотерхилл и сержант Хэллер.
— Не забудь его пригласить, — шепнул Зверь на ухо Павлу. — Скорее всего, он не придет, но позвать надо обязательно.
— Лейтенанта?
— Сержанта!
Судя по всему, командиры прибыли не просто так. Лица их были серьезны и непроницаемы, глаза холодны, слова скупы, интонации сухи:
— Капрал Ягич! — сказал лейтенант, остро глядя на Гнутого.
В казарме стало необычайно тихо.
— Я… — Гнутый осторожно снял цепляющегося хота с плеча, передал его Павлу, вытянулся, пытливо всматриваясь в лица командиров.
— Следуйте за нами! — Лейтенант щелкнул каблуками, развернулся четко, словно на плацу.
— Доигрался, — буркнул сержант Хэллер и грозно осмотрел своих подчиненных.
— Может, узнали, что он мясом экстерров своего хота кормит? — предположил Ухо.
— Тогда бы за ним явились люди из спецслужб, — сказал Зверь.
— Тогда бы за ним явились люди из спецслужб, — сказал Зверь.
— Ну, может, они не смогли.
Рыжий хмыкнул:
— Они все могут…
Казарма опустела — рота отправилась на ужин. Только отделение капрала Ягича никуда не пошло. Один Цеце вместе со всеми направился в
столовую, да и то лишь за тем, чтобы выклянчить у своего знакомого сержанта еще одну буханку и сразу же вернуться.
Есть никто не хотел, да и была у них еда — в дальнем углу грудой лежала за двухъярусной койкой, прикрытая пакетами и бумагой.
— Может, про драку в городе кто-нибудь начальству доложил?
— Почему тогда только Гнутого взяли?
— Так он же капрал. Старший.
— Подумаешь, драка, — Рыжий пожал плечами. — Ничего особенного.
— А стрельба!
— Не мы же стреляли!
— А не все равно.
— Да ведь и сержант с нами тогда был. Так что дело не в этом…
Они замолчали, глядя в пол, придумывая еще причины, по которым могли забрать Гнутого.
Настроение было испорчено. Даже пить не хотелось.
— А может, это из-за девчонки, которую он тогда в городе подцепил? — поднял голову Рыжий.
— А тут-то что не так?
— Слышал я, попадаются стервы такие, что говорят, будто их изнасиловали.
— Зачем?
— Деньги требуют. Потом вроде бы отказываются от своих слов, если им заплатят. Зарабатывают так.
— Сержант бы нас предупредил.
— Может, не успел?
— Нет, не похоже. Нагрянули. Взяли, словно под арест… Если бы баба, вызвали бы по коммуникатору. Зачем лично являться? Тут что-то
служебное, официальное.
Зверь сердито махнул рукой:
— Чего зря гадать? Надо сержанта дождаться, все у него расспросить.
— Скажет ли?
— А это как спрашивать будем.
Сержант не пришел. Зато через два часа явился сам Гнутый — необычайно веселый, шумный, возбуждённый! Его сразу окружили, засыпали
вопросами:
— Что случилось? Зачем водили? Чего хотели?
— Совсем отпустили? Или как?
— Ты что такой довольный?
Гнутый, широко улыбаясь, только отмахивался.
— Мы уж не надеялись, что ты вернешься, — сказал Рыжий. — По крайней мере не ждали так скоро.
— Разве мог я такую гулянку пропустить?
— Да мы уж и передумали вроде пить, — сказал Зверь.
— Как это? Ну уж нет! Я что, зря торопился?
— Да ты расскажи толком, что случилось-то? — тормошил его Цеце.
— А ничего не случилось. — Гнутый протолкнулся к своей койке, сел, вытащил из тумбочки нож, покрутил его в пальцах и, делано вздохнув,
принялся отпарывать капральские нашивки.
Бойцы притихли.
— За что? — негромко спросил Зверь.
— За старое, — помолчав, ответил Гнутый.
8
За полчаса до отбоя они собрались в тренажерной комнате. Перетащили туда выпивку и закуску, принесли стулья, заперли дверь, подперли ее
штангой, расселись вокруг двух составленных вместе широких скамей, заменивших стол.
Их было одиннадцать человек: Гнутый, Рыжий, Зверь,
Цеце, Шайтан, Ухо и Павел — отделение, оставшееся без командира, — хозяева вечеринки. И их гости: рядовой Буриев, более известный как
Монгол, — из первого взвода, рядовой Курт и капрал Гессе из второго взвода, рядовой Ким, которого все называли Сковородой, — из третьего,
Павел приглашал еще нескольких человек, но они отказались, они решили как следует отоспаться перед началом новой недели.
— Да-а-а… — мечтательно протянул Цеце, осматривая импровизированный стол, заставленный снедью. — Еды нам хватит до самого утра.
— А за выпивкой придется кому-то бежать, — сказал Рыжий и выразительно посмотрел на Курта.
— Увлекаться не стоит, — предостерег Зверь. — И без того проблем хватает.
Шайтан, устремив взгляд в потолок и пробормотав что-то про Аллаха, двумя пальцами взял свой стакан, кивнул Павлу:
— Ну, за тебя, Писатель! За твое выздоровление, и не надо болеть больше.
— За возвращение, — добавил Зверь. Помолчал, додумывая родившийся тост. Продолжил: — За твое возвращение и за возвращение Гнутого. Но не