кресло хозяина, смотрел видео. Толстяк Че зачарованно слушал Майка:
— … Среди вас не было женщин? Жаль. Мы могли бы основать здесь полноценную колонию. Марсианское поселение. Коммуну. Но ничего! Рано или
поздно я снова взломаю систему. И они вновь будут вынуждены прислать сюда людей. Нас будет становиться все больше. Мы создадим своих
киберов. Мы научимся использовать экстерров. И однажды мы выступим. Целой армией. Мы начнем настоящую войну против настоящего врага! И
настоящие люди встанут в наши ряды!..
Раненые уже спали. Им была оказана медицинская помощь — небольшие раны засыпали антисептиком, забинтовали, на крупные наложили швы. Вкололи
обезболивающее и снотворное.
Хмурый Павел, сидя на полу, тер пальцами свою счастливую монетку. Во время боя она была в его правом ботинке, под пяткой. Может, благодаря
ей он остался жив?
— Как ты ушел из шлюза? — спросил он у Майка. — Дверь же была закрыта.
— Там есть шахта, ведущая к кабельному каналу. В полу — замаскированный люк. Через него я и ушел.
— А как ты попал в лабораторию? Мы контролировали все входы.
— Значит, не все…
Бойцы собирались в круг. Кто-то листал старые журналы. Кто-то посматривал в сторону работающего телевизора. Кто-то, закрыв глаза, о чем-то
думал.
Они все устали, морально и физически. Они чувствовали, что их обманули и предали. И они пытались вместе решить, что же делать дальше.
— А если вернуться на Землю на корабле экстерров? — предложил Рыжий.
— Невозможно, — покачал головой Майк. — Слишком велики перегрузки. В их кораблях нет систем жизнеобеспечения. И они совсем не защищены от
радиации. Это просто дырявые консервные банки с ядерным двигателем
— Может быть, построить свой корабль? — сказал Че.
— Не сумеем.
— Захватить транспортник?
— Для этого как минимум надо заставить его сесть.
— Я хочу добраться до них! — Дизель смотрел видео, но совсем не следил за действием на экране. Он видел только мелькание картинок. Обычно
это успокаивало его. Но не сегодня. — Я вытрясу из них душу!
— Здесь, на Марсе, — сказал Майк, — мы в относительной безопасности. Им будет сложно до нас добраться. А на Земле они нас уничтожат.
— Много ли их?
— Я не знаю. Думаю, что нет. Иначе мы бы уже проиграли войну.
— Как их отличить от настоящих людей?
— По белым кругам на рукавах.
— А если у них не будет кругов?
— Тогда не знаю.
— Кровь, — сказал Павел. — Возможно, у них другая кровь. И они умеют заживлять раны. Как Некко, помните?
— Почему экстерры нас не тронули? — спросил Гнутый. — Что за гадостью ты нас мазал?
— Это выделения их самки.
— Проклятье!
— Экстерры не будут на вас нападать, если от вас пахнет самкой. Наоборот, в случае опасности они будут пытаться вас защитить.
— А больше они ничего пытаться не будут? — с подозрением спросил Шайтан.
— Нет, — Майк улыбнулся. — Экстерры бесполы. А их самки в действительности гермафродиты.
— Я уже слышал это слово, — сказал Шайтан. — И оно меня путает.
Бойцам было не до шуток.
Пожалуй, впервые за все время службы в UDF они были растеряны.
3
Павел лежал на полу среди своих товарищей. Если закрыть глаза, не шевелиться и попытаться обо всем забыть, то можно вообразить, будто
находишься на Земле, в казарме Форпоста. Знакомо храпит Шайтан. Тихо вздыхает Рыжий. Кто-то бормочет на незнакомом — родном для него —
языке. Порой кто-нибудь вскрикнет тревожно, охнет — сны беспокоят. Даже во сне солдаты воюют
А у него в руке монетка. Талисман. Оберег. Напоминание о доме, о родных, о близких.
Воспоминание…
— Не спишь?
Это Гнутый. Друг.
Павел не стал открывать глаза. Он не желал видеть металлический потолок Берлоги. Он хотел остаться в казарме.
— Не сплю.
— Думаешь?
— Думаю.
— О доме?
— Да.
— Это хорошо… Мне тут мысль в голову пришла
— Какая?
— Нас ведь не обманули, когда пообещали амнистировать.
Мы же не в тюрьме сейчас. Можно сказать, на свободе. И, наверное, для всех на Земле
мы стали героями.
— Живым зэком быть лучше, чем мертвым героем, — подал голос Рыжий.
— Тоже не спишь?
— Не могу. Все думаю.
— Вот и мы тоже… Они замолчали.
Где-то далеко-далеко процокали шаги — должно быть, кибер прошел. Волнами накатывал тихий гул, раздавалось приглушенное постукивание, что-то
шелестело, бряцало, чуть слышно подвывало — призрачные звуки работающей базы.
— Слышите? — шепнул вдруг Рыжий.
— Да, — отозвался Гнутый. — Работает вовсю. Может быть, разнесем тут все к дьяволу? Пусть сами погибнем…
— Да нет же! — Рыжий приподнялся, застыл. — Слушай! Что это?
— Кажется, в соседней комнате, — неуверенно сказал Павел. — У раненых.
— Да что там? — Гнутый ничего не слышал.
— Похоже… — Рыжий поднялся на ноги, перешагнул через Шайтана. — Боюсь сглазить, но похоже на…
Щелчки, потрескивание. И невнятный голос, повторяющий одно и то же.
Голос, искаженный расстоянием…
Павел пополз через спящих товарищей к закрытой двери.
— Я ничего не слышу! — Гнутый непонимающе следил за действиями друзей. — У вас что, галлюцинации начались?
— Не знаю… — Рыжий нажал светящуюся кнопку, и дверь, всхлипнув, поднялась. — Не знаю…
Теперь и Гнутый услышал. Щелчок. Шипение. И голос:
— Ангелы! Слышите меня? Есть кто живой? Ответьте!..
Друзья застыли, словно боясь неловким движением спугнуть голос, смотрели друг на друга округлившимися глазами.