Сержант хмыкнул:
— Не я первый?
— Да уж.
— Так и должно быть.
— И вы тоже продулись в карты?
Сержант ответил не сразу. Спросил с подозрением:
— О чем это ты?
— Да так… — Павел понял, что оплошал. Подумал, не слышит ли сейчас их разговор Цеце, спящий внизу, на первом ярусе койки.
— Рыжий и Цеце снова играли? — Сержанту объяснения не требовались.
Павел счел за лучшее промолчать.
— Ладно, с ними я еще поговорю! — с угрозой в голосе проговорил сержант. Сказал это так, словно хотел, чтобы Цеце и Рыжий его услышали.
— Не шумите, сэр. Все спят, — напомнил Павел.
— Их пушкой не разбудишь, — буркнул сержант. И перешел к делу: — Ты когда-нибудь дрался?
Павлу уже стал надоедать этот вопрос, и он слегка пожал плечами:
— Все когда-нибудь дрались.
— Ты понял, о чем я. — Сержант не любил, когда на прямо поставленный вопрос отвечали так уклончиво.
— Да, сэр, — ответил Павел. — Дрался, сэр.
— И хорошо дрался?
— Не очень.
— Знаешь, что тебе предстоит?
— Да, сэр.
— Я тоже знаю, — мрачно сказал сержант. — И мне это не нравится.
— А у вас-то какой интерес ? — полюбопытствовал Павел.
— Что? — не понял сержант.
— Вы хотите, чтобы победил я? Так? Зачем это вам?
— Не мне, — хмыкнул Хэллер, — а взводу. И роте.
— Да? — Теперь уже Павел не понимал, о чем речь.
— Ты что, не слышал об Игре?
— Нет, — осторожно сказал Павел. — Кажется, не слышал.
— Игра начнется послезавтра.
— Игра начнется послезавтра. И бои новичков — это старт. Было бы неплохо сразу взять хотя бы десяток очков.
— Игра? — заинтересовался Павел. — Что за игра? В чем смысл? Какие очки?
Сержант не ответил ни на один вопрос. Он секунд пять разглядывал приподнявшегося Павла, потом вздохнул:
— Да, хоть бы пару очков… Было бы неплохо.
— А от меня что требуется?
— Выдержи пару боев. И главное — не умирай.
— Всего-то?
— Большего от тебя никто не требует, — хмуро отозвался сержант.
Павел вспомнил Рыжего и Цеце, что именно они от него хотели, но подумал, что сержанту не следует этого знать.
Продержаться пару минут против главного претендента на победу. Хотя бы.
Сделать невозможное.
Как они все полагают…
Павел хмыкнул: — Постараюсь.
— Я говорил с нашим лейтенантом, — сказал сержант Хэллер, — и он согласился показать тебе пару приемов. Ты, наверное, не слышал, но он с
пяти лет занимался боевыми искусствами. Хотя по нему и не скажешь. Говорит, что бойца из тебя за один день не сделать, но при определенных
обстоятельствах… Если повезет… Кто знает, вдруг дойдешь до полуфинального боя?
— Хорошо, сэр. Обязательно к нему обращусь. Завтра?
— Он сам к тебе подойдет, он тоже заинтересован. Ведь это наш взвод. Мы все участвуем в игре.
— Так что это за игра, сэр?
Ответа Павел не получил — сержант, сказав все, что собирался, уже уходил. Он был сегодня в наряде — обходил казармы и прилегающие
территории.
— Игра… — пробормотал Павел, опуская голову на жесткую подушку. — Первый раз об этом слышу.
3
Рано утром перед рассветом, часа за полтора до побудки, когда сон крепок и особенно сладок, Павла опять разбудили:
— Писатель! Писатель! — звал громкий шепот. Чьи-то руки тормошили плечо: — Просыпайся! Разговор есть!
— Убирайтесь! — прорычал Павел и сунул голову под подушку. Но шепот был слышен и там, а чужие жесткие пальцы еще больней впились в плечо:
— Да проснись ты! Слышишь?
— Ну что? Что еще надо? — промычал Павел в подушку. — Дайте поспать человеку!
— Успеешь отоспаться! Скажи, ты когда-нибудь дрался?
— О господи! — взмолился Павел, чувствуя, что закипает. — Ну когда это кончится? Да, я дрался! Я профессиональный боец! До службы я только
тем и занимался, что дрался! Я был чемпионом мира по уличным дракам! Я непобедим! Раньше меня называли Свирепым Медведем!
— Шутишь? — неуверенно спросил голос.
— Правда! — Павел на подушку сверху натянул одеяло. — Все до единого слова — правда!
— Ну ладно, — успокоенно сказал незнакомец, наконец-то перестав трясти Павла за плечо. — Тогда я поставлю на тебя.
— Ставь на кого хочешь, — пробормотал Павел, зажимая ладонями уши. Хмыкнул, передразнивая себя, посмеиваясь на собой: — «Свирепый Медведь…
Чемпион по уличным дракам…».
Он так и не понял, с кем только что разговаривал.
Он снова спал.
Павлу снился сон.
Он видел постаревшую мать и повзрослевшую сестру. Видел необычайно серьезную, суровую Тину. И хмурого отца.
Отца, которого знал только по фотографиям и скупым рассказам матери.
Они вчетвером стояли перед ним. Выстроились в ряд. Молчали. Смотрели на него, словно чего-то ждали.
А потом Тинка сдержанно улыбнулась и спросила:
— Ты когда-нибудь дрался? Дрался из-за меня? Ради меня?
И Павел почувствовал вдруг, что сейчас расплачется. К горлу подступил горячий горький ком, запульсировал, мешая дышать. Но Павел сдержался,
не дал слезам пролиться, стиснул челюсти, сжал кулаки. И сказал твердо:
— Я дерусь. Я буду драться. Ради тебя, Тинка. Ради всех вас. Ради тебя, отец.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
_18.06.2068_
_Жизнь_налаживается!_
_Сегодня_первый_раз_ходили_в_столовую._Ели_наваристый_борщ,_жареное_мясо,_картофельные_котлеты_со_сметаной,_тушеную_капусту_и_кисель._Давно
_так_вкусно_не_обедал!_Повара_русские,_пища_для_меня_привычная._А_вот_сержант_борщ_есть_не_стал_-