_Осматриваясь,_ушли_далеко_за_ангары,_подошли_к_оружейным_складам,_оттуда_нас_прогнал_часовой_-
_даже_разговаривать_не_стал,_все_оружием_грозил_и_ругался_на_иврите,_кажется._Непонятно,_но_обидно._
_Плюнув,_обошли_склады_стороной,_вышли_к_самой_стене._Высоченная_-_метра_четыре,_не_меньше._Граница_-_дальше_нельзя!
_Прогулялись_вдоль,_потом_вернулись_-
_уже_темнеть_стало._Наткнулись_на_незнакомого_офицера,_он_нам_прочитал_целую_лекцию_о_вреде_безделья._Цеце,_послушав,_рассказал_ему_историю
_о_своем_прадеде,_который_жил_припеваючи,_ничего_не_делая,_а_потом_решил_отремонтировать_крышу_и_сломал_шею,_свалившись_с_лестницы._Офицер_
вроде_бы_обиделся_и_ушел,_ничего_больше_не_сказав._
_Кстати,_я_понял,_почему_Цеце_так_называют._Он_сам_откуда-то_с_Украины,_и,_даже_когда_по-
английски_говорит,_это_его_»цеканье»_здорово_режет_слух._Сам_он_своего_»акЦЕнта»_не_замечает._
_Сегодня_весь_день_разбирали_вещи,_рассовывали_по_тумбочкам_и_шкафам._У_Рыжего_личных_вещей_нет,_только_то,_что_положено, —
_зубная_щетка,_ложка,_бритва._И_фотография,_которую_он_прячет._Я_проходил_мимо,_когда_он_ее_рассматривал,_и_он_отвернул_ее_от_меня,_спрятал
_за_собой_и_глянул_колюче._Впрочем,_и_другие_ездят_почти_без_багажа._Цели_со_мной_сравнивать._У_меня_две_сумки_и_чемодан_-
_ребята_посмеивались,_когда_я_их_тащил_через_всю_казарму_на_свое_место._Чемодан_я_так_и_не_разобрал_-
_некуда_было_выкладывать_вещи._Сунул_его_под_кровать._
_Оказывается,_Гнутый_везде_возит_с_собой_кота._Вчера_он_принес_клетку_со_своей_животиной,_поставил_ее_(в_смысле_клетку)
_на_окне._хот_здоровый,_пушистый,_мордастый._Сержант_ругается,_но_не_сильно,_как_бы_для_очистки_совести,_по_обязанности_своей._
_Сержант,_кажется,_до_сих_пор_не_верит,_что_его_привезли_в_Сибирь._Он-
то_полагал,_что_попадет_в_заснеженную_тайгу,_а_здесь_сейчас_днем_37_градусов_жары_по_Цельсию,_да_и_ночью_немногим_прохладней._Он_родом_из_И
спании,_по_национальности_немец,_а_фамилия_у_него_вроде_бы_английская._Занятное_сочетание._
_Едим_сухпай._Невкусно._В_столовой_пока_ни_разу_не_были_-_а_так_хочется_чего-
нибудь_горячего,_наваристого._Говорят,_до_сих_пор_не_могут_найти_поваров._Вроде_бы_сперва_хотели_отыскать_кого-
нибудь_из_местных,_из_городка,_что_в_тридцати_километрах_от_нас._Но_никто_не_захотел_перебираться_в_Форпост._Ходят_слухи,_что_привезут_нам_
повара_от_космолетчиков_-_они_дислоцированы_неподалеку,_в_трехстах_километрах_к_югу,_в_Монголии._Уж_скорей_бы._Сухпай_надоел._
_Сейчас_вечер._Пишу_лежа._Вот-вот_выключат_свет._А_спать_совсем_не_хочется._Переполняют_новые_впечатления._
_Ребята_зачем-то_зовут._
_Все_на_сегодня!_
1
— Эй, дорогой, ты чего все пишешь? — забираясь под одеяло, крикнул Шайтан — маленький араб с огромным носом и с волосатыми, как у джинна,
ушами.
— Дневник.
— Зачем это? — неприязненно прогнусавил Ухо.
— Может, когда-нибудь напечатаю, разбогатею. — Павел улыбнулся, пожал плечами. Он догадывался, что к «писакам» здесь отношение, мягко
говоря, осторожное.
— И про нас пишешь? — спросил Рыжий.
— Про все пишу.
— Разбогатеешь, про меня не забудь! — Цеце, зевая, стягивал через голову майку. На волосатой груди серела татуировка — автомат Калашникова
и надпись «СССР». — Иначе через суд потребую свою часть гонорара.
— Будет тебе гонорар, — пропыхтел Зверь — квадратный, бугрящийся мышцами капрал. Он уже третью минуту держал «уголок», приподнявшись на
руках над табуретом. — Гонорар от Юдифи. Сто баксов в неделю. Домик на природе. И зарезервированное место на кладбище героев. Только
доживи. До пенсии.
— С таким командиром, — вздохнул кто-то, — нам не то что до пенсии… До отпуска бы очередного дотянуть.
— Да уж… — хмыкнул Рыжий. — Полковник наш совсем старичок. Интересно, впал он в маразм или еще все впереди?
— Зато брехун у нас молодой и бодрый. — Гнутый пересел к окну и стал сквозь прутья клетки кормить хота тушенкой из сухпая. — Голосистый.
Как он сегодня на весь плац!
— А им положено такими быть. — Цеце обкусывал ногти. — Ты видел когда-нибудь пожилого брехуна?
— Нет.
— То-то и оно. — Цеце щелкнул языком. — Вот я и думаю — может, их списывают куда-нибудь, когда они стареть начинают?
— Ага, — хохотнул Зверь, и вытянутые ноги его дрогнули. — Списывают и в расход пускают. Чтобы больше никому кровь не портили.
— Слушай, молодой, — повернулся вдруг Рыжий к примолкшему Павлу. — Ты поаккуратней со своими записями. Не дай бог прочтет кто о чем мы тут
говорим.
Сразу сделалось тихо, и стало слышно, как глухо ворчит кот, дожирая тушенку.
— Да, конечно. — Павлу сделалось неуютно. — Я все понимаю.
— Понимать мало, — с неприязнью в голосе сказал Ухо. — Надо дело делать. Увидит начальство, что ты что-то в блокнотик черкаешь, сразу на
дознание поведут.
— Я понимаю. Командиры ничего не видели. Только… — Павел почувствовал, что краснеет. — Только сержант.
Рыжий ухмыльнулся:
— Сержант — свой человек, хоть и страшен, конечно, он на вид и голос. Но он с тобой в бой пойдет, ты его спину прикрывать будешь, и он
отлично это понимает. Так что его ты не бойся. Ты бойся тех, кто в штабе сидит. У них голоса ласковые, и лица приветливые. А на войне это
самое страшное — приветливые лица и ласковые голоса. Вот чего бояться надо. Вот от чего подальше держись.