Увы, не нашлось в Бросовых землях ни золота, ни самоцветов, ни хоть сколько?нибудь полезных трав, злаков или деревьев. Разбитые остатки эльфов канули в безвестность — то ли ушли за океан, то ли затаились в самых глухих уголках бескрайних болот, никак себя не выказывая. Лесорубы, древоделы, зодчие, рудокопы ушли обратно на север. Остались лишь трапперы?звероловы да рыбаки. Налоги с них поступали мизерные, и потому войск там стояло тоже мало.
А после удачного мятежа восточных наместников, в одночасье превратившихся в самодержавных королей, герцогов и графов, Бросовые земли как?то сами собой попали в руки северного соседа, самого крупного из мятежных королевств, Семадры, того, что унаследовало и цепь укреплений Драконьего Хребта.
Золотая стрелка указывала на самое сердце Бросовых земель, на ничем не примечательное (правда, очень большое) озеро, где когда?то была возведена самая крупная из плавучих крепостей.
— Здесь, мой повелитель, — холодно изрекла волшебница. — Здесь нашли прибежище и маги?предатели, и эльфийские недобитки, и избегнувшие ошейника Дану. Мы напали на след Седрика Алого, повелитель.
Седрик Алый. Последний из рода князей?магов Дану. Много лет о нем никто ничего не слышал, и этот легендарный враг рода человеческого, поклявшийся когда?то не умирать до тех пор, пока последний хуманс не будет сброшен в море на том самом Береге Черепов, откуда началось людское вторжение, считался либо погибшим (во что, правда, мало кто верил), либо ушедшим за океан.
— Правители Семадры вступили в преступный сговор с Нелюдью, — резал слух сухой голос Сежес. — Они позволили им обосноваться в Бросовых землях, занять там одну из крепостей… Нет сомнений, они знали о покушении. Пришло время расплаты, мой повелитель.
— Но не мало ли тогда просит досточтимая Радуга? — искренне удивился Император, усилием воли заставляя себя не думать о том, зачем королю Семадры рисковать всеми владениями, связав себя сомнительной связью с теми же эльфами, которых он всегда боялся и ненавидел. — Не мало ли двух легионов? Не следует ли для такого похода отозвать войска из?за океана? И почему не воспользоваться пограничной армией? Почему не задействовать флот? Признаться, я удивлен.
— Ничего странного, повелитель, — скупо улыбнулась Сежес. Так, наверное, могла улыбаться каменная статуя. — Если сие удивительно вам, то врагам нашим будет удивительно и подавно. Мы никогда не попросим лишнего. Два легиона — это все, что нам нужно.
— Но поход в глубь болот…
— С войском будет цвет Радуги, повелитель.
— Я не могу слать центурии на убой, — угрюмо сказал Император. — Маги не сильно помогли пока что там, за океаном. И Радуга не стремится помочь мне окончить ту нелепую войну!
— Отныне все изменится, повелитель, — неожиданно поклонилась Сежес. — Мы поможем с Коронным Советом. Война окончится, повелитель. Но дайте нам эти два легиона! И, клянусь, через три месяца головы негодяев будут торчать на кольях.
— Хорошо, — коротко кивнул Император.
— Приказ о начале похода, повелитель, — теперь улыбка Сежес источала патоку. — Приказ о том, что означенные легионы передаются под начало.., и так далее.
Пока составлялся внушительного вида пергамент, пока собирался Коронный Совет и с бесчисленными мелодекламациями из хрустального ларца извлекалась большая Имперская печать, наступил вечер.
Все это время Сежес не отходила от Императора, мурлыкала, точно сытая кошка, и вообще казалась чрезвычайно довольной. И потому каждую крамольную мысль приходилось безжалостно дробить на тысячи мельчайших осколков.
И конечно же, никаких вестей от Хеона.
И, конечно, никакой лазейки привлечь к этому Серых. Никакой возможности связаться с Патриархом.
Император выдернул из?за пояса заветный кинжал.
И без замаха вогнал его в горло деревянной статуэтке, немыслимо древней, вывезенной предками еще с далекого южного континента.
***
«Нет, они ни за что не станут возвращаться этим путем, — думала Тави, шагая следом за Сидри по гладким, отполированным плитам. — Там остался разрезанный надвое труп.., труп, где еще сохранились следы ее заклятий, ее вечный отныне укор. А если бы все удалось и он бы ответил ? — внезапно подумала она. — Тогда ты считала бы, что все в порядке? Что так и должно быть? Он не сделал тебе ничего плохого, этот бедняга, а ты, а ты — ты лишила его даже посмертия. Зачем? Во имя чего? Ничего не добилась. Но даже если бы и добилась — что тогда?..»
Вольные привыкли добиваться цели. Изреченное Кругом Капитанов — приказ, обсуждению не подлежащий. Благо Вольных есть высшая ценность и высшая правда. Честь Вольных — ценность и правда вторая, столь же высокая. Все иное есть мирская суета.
И вот позади остался раздавленный привратными камнями священник. Не поднятый злым чародейством труп — нет. Человек. Несчастный. Преданный. Ею.
«Тави! Что с тобой? — Кан?Торог не хотел, чтобы их слышал Сидри. — На тебе лица нет. Опасность?»
Таков он, Кан — даже и в мыслях не допускает, что его спутница хоть на миг задумалась об участи убитого ею.
«Опасности нет, Кан». Что бы она ни думала, порученное Кругом дело важнее всего. Они его выполнят — выполнят во что бы то ни стало.