Император спешился. Небрежно бросил поводья Фессу и следом за девушкой скрылся за пологом шатра.
Они стояли друг перед другом — Император в простой черной куртке, безоружный, и девушка?Дану в тонкой серебристой кольчуге, высоком шлеме, с готовым для удара Иммельсторном.
— Что ты можешь предложить мне, несчастный? — Она пыталась взвинтить саму себя ненавистью, однако глаза отчего?то смотрели виновато.
— Ты убила меня. Теперь мы квиты, — сказал Император, сбрасывая плащ.
— Я? Тебя? Не играй словами, хуманс! Ты стоишь передо мной живой и здоровый!
— Разве ты забыла бой в безымянном городке? Ты хотела убить мальчика — не слишком?то красящий доблестную Thaide dinnodie.
— Но… — девушка явно растерялась, — ведь это только видение, иллюзия…
— Когда ты была в нем, это не казалось тебе ни видением, ни иллюзией, Сеамни. И ты помнишь мои слова.
— К?какие?..
— Один раз я уже убил тебя. Потом ты убила меня. На твоем клинке тогда осталась моя кровь. Разве не так? Девушка вздрогнула и опустила глаза.
— Сеамни… Агата.., зачем нам воевать? Даже с магией Деревянного Меча тебе не одолеть моих легионов. Ты это знаешь. Ты готова умереть.., но тогда род Дану угаснет навсегда. Деревянному Мечу все равно, он думает только о мести. Но ты, предназначенная для того, чтобы дарить жизнь, а не отнимать, — неужели ты не думаешь о том, что случится потом? О да, ты надеешься перебить всех моих. Ты думаешь, что Иммельсторн защитит тебя.
Но посмотри на это!
Император резко вскинул белую перчатку, и Агата тотчас скорчилась от острой боли. Правитель поспешно уронил руку.
— Иммельсторну это очень не понравилось. Теперь ты знаешь, что у меня есть не совсем бесполезное средство. Этого твой Меч учесть не мог. Это дар не нашего Мира и Сила не нашей магии. Она зла и беспощадна, но на этом поле она будет в самый раз. Ты хочешь рискнуть, Thaide?Провидица? Что ж, давай. Я могу менять одного твоего за сотню моих и все равно останусь в выигрыше. Но, по?моему, нам нет смысла грозить друг другу.
«Свет! Теплый свет в глазах, тот же самый, что и в том памятном видении!»
Агата отступила на шаг, к самому пологу шатра.
«Все это, конечно же, ложь и уловки злых хумансов. Радуга могущественна и хитра, у нее множество ловушек и капканов. Меня хотят запугать.
Золотой туман, спасительное забытье, избавление от тяжкого бремени мыслей.., только ты способен погасить этот теплый свет в его глазах…»
Деревянный Меч послушно отозвался на зов.
— Грязный хуманс! Готовься к смерти! На сей раз ты умрешь по?настоящему!
Она атаковала. Стремительным прямым ударом, так что рука едва не вырвалась из плеча — собственно говоря, Меч напал сам, просто потащив девушку за собой.
Император уклонился в последний миг — щеку обдало холодом. Клинок пронесся совсем рядом.
Второй замах. И вновь хуманс уклоняется. Он ловок, он не уступит ловкостью ни Седрику, ни другим знатным Дану. Опасный враг. Опасный враг. Опа…
Слова звучат в ушах до тех пор, пока не утрачивают смысл, пока не превращаются в шум.
Третья атака. Ну же!
Лезвие режет черную куртку Императора, и в тот же миг белая латная перчатка словно клещи стискивает эфес Иммельсторна.
Близко?близко вдруг оказываются теплые глаза. Дыхание человека и Дану смешиваются. Деревянный клинок выпадает из ослабевшей кисти, — Подбери и продолжим, — говорит Император. Он не держит больше Агату. Почему же она стоит так близко?
— Подбери Меч, — повторяет хума.., нет, просто человек. Не двуногий скот.
— Я снова предлагаю тебе мир. — Теперь, когда золото не застит взор, к его словам прислушиваешься. — Я мог бы перебить вас всех. Я не хочу ничьей крови. Да будет мир!
— Но.., наши земли… — вырывается у Агаты.
— Разве мало места на востоке?
— Нет, но…
— Я вижу, ты хочешь сражаться, дочь Дану. Подбери Меч!
Куртка на его груди промокла и еще больше потемнела от крови. Узкие ладони Агаты касаются мощных, вздутых мускулов. Ему больно, но он не подает вида.
— Мои воины…
— Выбирай, Thaide. Если тебе нужна только власть, хотя бы на краткий миг, пока вас не раздавили легионы, — оставайся Видящей. Если же нет…
— То что?
Его лицо оказывается совсем близко. Щекочущее дыхание касается уха.
— То вот что!
Тяжелые руки ложатся ей на талию, привлекают ближе…
И Агата не сопротивляется. Она внезапно закрывает глаза и опускает голову ему на плечо.
Серебристая кольчуга окрашивается его кровью.
Ноги Агаты подкашиваются. Она знает, что сейчас будет, — и хочет этого.
***
Фесс повел рукой, ставя непроницаемую завесу перед любым звуком, что попытался бы вырваться из шатра.
***
Гномы заметили врага издали. Вон они, имперцы, встали, перегородив поле; думают, что, если их бока защищены заснеженным лесом, гномы ничего не смогут с ними сделать!
Взвыли рога. Подгорные воители не прятались. Пусть враг защищается, пусть он атакует — Драгниру все равно. Он сокрушит хумансов, как делал это уже не раз.
Он сокрушит хумансов, как делал это уже не раз.
Войско гномов стремительно разворачивалось. Три хирда — большой и два малых. Все по канону воинского искусства, Пусть знают.
Сидри стоял рядом с ковчегом Драгнира. Сегодня такой день, что не грех будет и достать заветное сокровище. Сила Глубин отдала в руки гномам всех их врагов — и хумансов, и Дану. Это хорошо. Дело будет окончено одним ударом.