— Ну что ж.., бедный пленник подчиняется и просит не сильно карать его за те слова, что он вынужден произнести. «Отправишься в Хвалин немедленно и будешь следить за одним надутым говнюком из Ар…» Ой! Ваше командорство!..
Задыхающийся от ярости Арбель с трудом заставил себя опуститься обратно в кресло.
— Кое?кто за это заплатит, — прошипел он голосом злодея из ярмарочного балагана. — И притом очень дорого. Продолжай. Кэр!
— «…говнюком из Арка, — с самым невинным видом повторил Фесс. — Имя ему Барсаг, но это имя мирское, орденское — Илмет. Приметы…» Ну, это, наверное, можно пропустить, скажу лишь, что они точны…
— Нет! Я сказал — не упускать ни слова! Фесс повторил.
Арбель вновь задумался, нервно барабаня пальцами по подлокотнику.
— Ясно. Приметы точные… Получены от того, кто лично видел парня. Ясно.., продолжай.
— «Глаз с него не спустишь. Ни днем, ни ночью. Следи за ним, пока он в Хвалине и в окрестностях. Следи до тех пор, пока этот.., гм.., многоуважаемый адепт Арка.., не войдет в одну из башен Ордена. Потом вернешься в Мельин. Все расскажешь мне сам». Вот такие приказы. Короткие и простые.
— Как Патриарх должен был узнать, что ты вернулся?
— Я должен был один раз прийти в «Полосатого Кота». Меня бы заметили и сообщили Патриарху.
— А потом?
— А потом между третьим и четвертым окнами трактира на стене появилось бы бранное слово.
— Какое? — холодно спросил Арбель. Фесс поколебался и назвал. Командор вытаращил глаза и покраснел.
— До чего же извращенная фантазия!.. Нет, это положительно невыносимо!.. Не слово, а целое словосочетание! И что оно означало бы?
— Что мне надо прийти в «Кота».
— Ясно. — Арбель поднялся. — Ну что ж… Кэр, ты, похоже, был искренен. Пожалуй, потрошить твою память и не придется. Но тем для беседы у нас все равно много. Например, такая — что ты знаешь о связи Серой Лиги с императорским двором?
Фесс опешил. Он очень надеялся, что это выглядит натурально.
— Командор!.. Даже и существуй такая связь или связи — что может знать о них простой воин? Я не из свиты Патриархов. Мне отдавали приказы, и я их выполнял, не более того!..
— Только не пытайся меня уверить, что тебя вполне устраивала такая роль, — погрозил пальцем Командор. — Ты — Кэр Лаэда, отпрыск почтенной, уважаемой семьи, состоящей в родстве с самим Архимагом Игнациусом Коппером…
— Я могу встать? — осведомился Фесс. — Отлить надо, вы уж простите великодушно, ваше командорство…
— Тебя отведут, — Арбель брезгливо поморщился. — Удовлетворяй свои.., потребности. Но быстрее! У меня к тебе еще немало вопросов.
Как Фесс и предполагал, двери в комнате отсутствовали. Арбель слегка прищурился, и на стене засветился алым полуовал магического прохода. Юноша ощутил внезапный и резкий укол чужой магии — Арбель был Командором по праву, он работал стремительно, на уровне мыслеобразов, не нуждаясь ни в словах, ни в амулетах.
— Иди. Там тебя ждут.
Там тебя ждут. Я, конечно, мог бы.., гм.., устроить твое облегчение прямо здесь, но… — он передернулся от омерзения. — Нет ничего отвратительнее! Так что иди.
— Покорнейшее за то наше вам спасибо, — низко поклонился Фесс.
И шагнул прямо в полыхающую алым арку. Точнее, сделал вид, что шагнул. Старый сценический трюк.
Арбель уже отворачивался.
Фесс прыгнул.
Ни одной мысли о том, что он сейчас сделает, не было в его сознании. Он думал только о переполненном мочевом пузыре, думал настойчиво и неотвязно, его аура оставалась прежней, аурой сломленного, покорившегося человека, не помышляющего о сопротивлении.
Только так и можно обмануть опытнейшего чародея.
Арбель отреагировал невероятно быстро, но все же опоздал. Ему требовалось какое?то мгновение, может быть, даже ничтожная его доля, чтобы разорвать заклятье прохода — однако именно этой доли ему и не хватило.
Фесс ударил его в горло, ударил с оттягом, классическим тройным ударом — сперва кулаком, затем продолжающим движение локтем и, наконец, распрямляя руку — ребром ладони. Что было сил оттолкнулся ногами — и рыбкой нырнул в уже гаснущий овал выхода.
Это тоже входило в его план.
Войти именно в плоть гаснущего заклятья. В противном случае его ждали трое, а то и четверо адептов, готовых к бою, с обездвиживающими заклятьями наготове.
О том, что вместе с гаснущим заклятьем так же легко может погаснуть и он сам; Фесс запретил себе думать.
***
Агате и Кицуму далеко уйти не удалось. Трудно сказать почему, но следом за ними потянулись остальные, словно овцы за пастырем. Дану оглянулась — Эвелин, Нодлик, Еремей, Таньша, братцы?акробатцы, позади всех — несчастный, раздавленный Троша.
Кицум оглянулся, сквозь зубы пробормотал проклятье. Тучи уже совсем закрыли небо.
«Куда мы идем? — подумала Агата. — Куда и зачем? Ливень уже совсем рядом. Онфим скрылся.., и теперь все уже неважно».
Старик неожиданно замер, глядя куда?то вбок между искореженных стволов. Мусорные деревья умолкали, невидимые для всех, кроме Агаты, зеленые, полные бешенства глаза закрывались; лес ждал Ливня. Однако Кицум смотрел не на деревья — на рыхлую земляную кучу, примерно в половину человеческого роста, вроде кротовой, только гораздо больше.