Обо всем? И о мальчишке Кэрли тоже?.. Дьяволы и преисподняя, что же будет, если этот мир достанется «путейцам»? А что, если Кэрли ранен, валяется где?то в грязной лачуге, если уже не похоронен в общей могиле, то есть раздет алчными мортусами и заброшен в грязный, наспех откопанный ров?..
Равнодушие и забывчивость у Клары имели свойство сменяться приступами бешеной активности.
«Времени осталось немного, но я отыщу тебя, стервец!»
Она никак не могла понять, что Кэрли не из тех, кому «вечно двенадцать».
***
Фесс понимал, что Император мешкать не станет. Но никогда не мог и помыслить, что до такой степени.
Роскошный походный шатер повелителя Империи был пуст. Император даже не ночевал в нем, хотя Вольные плотным кольцом окружали полог. Фесс отправился искать местечко посуше — моросивший дождь к ночи усилился, понемногу превращаясь в ливень.
Войско готовилось к ночлегу. Легионы разбили палатки, окопали их и сейчас, судя по всему, предвкушали, несмотря на дождь, более?менее спокойную ночь.
Вместо этого на самом краю лагеря, где особенно густо, несмотря на прохудившиеся небеса, пылали костры, — где?то там внезапно началось шевеление, тьма дрогнула, потекла вперед, через контрвалационную линию дальше, к укреплениям предмостья. Луну закрывали тучи, и лишь, до предела напрягая глаза, Фесс разглядел двинувшиеся вперед шеренги.
Первое чувство оказалось горькой обидой. Император начал сражение, а он, Фесс, болтается по лагерю, не имея никаких приказов!
— Что такое, центурион? — он ухватил пробегавшего мимо солдата за короткий мокрый плащ.
— Атака, не вишь, че ли? — грубо оборвал его легионер.
Лагерь менялся точно по волшебству. Словно из ничего, из пронизанной холодными дождевыми струями тьмы возникали правильные шеренги манипул. Без привычного рева буксинов, без зычных команд легионы пошли в атаку.
Пронесся порыв холодного ветра, косые плети ливня резанули лицо Фесса; воин крякнул, одернул плащ и, не теряя времени, побежал вперед. Если он не нужен сейчас Императору, он пригодится легионерам.
Это был очень хороший план. Император не сомневался, что башня Кутула не поддастся никакой осаде. Ее можно было взять только внезапным натиском — натиском, который самим магам бы показался нелепым и безнадежным.
Император скомандовал атаку, когда се и в самом деле никто не ожидал. Ни один из баронов ничего не знал — только легаты имперских войск.
Ничего не сказал Император и Фессу. Странный парень.., и кто знает, можно ли ему до конца доверять? Кто знает, не смотрит ли его глазами — даже без его ведома — кто?то из волшебников Семицветья?..
Император оставил в роскошном шатре все фамильные доспехи, включая меч. Перед боем он облачился в обычную броню легионера с вытесненным василиском на груди. Пусть панцирь не выкован гномами, сейчас важно как можно дольше продержать магов в неведении, где он сам. Зачем жечь идущие на приступ легионы, если можно решить все дело одним ударом?
Сейчас он как мальчишка радовался бушующей осенней непогоде, холодные струи ливня, просачивающиеся под плащ, казались более надежной зашитой, чем сталь.
Зачем жечь идущие на приступ легионы, если можно решить все дело одним ударом?
Сейчас он как мальчишка радовался бушующей осенней непогоде, холодные струи ливня, просачивающиеся под плащ, казались более надежной зашитой, чем сталь. Многие боевые заклятья — он знал — требуют особого состояния четырех стихий. Да и файерболы не слишком?то хороши, если метать их в жидкую осеннюю грязь.
Император с немногочисленной свитой затерялся на самом переднем краю атаки, возле контрвалационной линии. Его окружала лишь стража Вольных — как всегда, бесстрастных и молчаливых — да командиры легионов с посыльными. Герои мельинской битвы — Аврамий, Сулла и прочие — повели свои когорты вперед. Они уже имели опыт схваток с магами. Опыт, которого не было больше ни у кого.
Стоя на самом краю земляного вала (ничего больше отрыть, конечно же, не успели; громко названная «контрвалационной», линия осады являла собой лишь кое?где намеченные рвы и валы), Император смотрел на шагающие колонны. Обычно легионеры приближались к стенам «черепахой», тесно сбив щиты; сегодня же, напротив, они наступали без всякого строя, славно толпа восставших мужиков?лапотников, — естественный шаг, если вспомнить судьбу павших у Кожевенных ворот в Мельине.
Шеренги приближались к предмостному укреплению. Тьма все сгущалась, на западе погасли последние отсветы заката, затянутое низкими дождевыми облаками небо было темно, словно выходное облачение Его преосвященства архиепископа, но легионы Империи умели биться и в полной темноте.
«Сейчас маги, конечно же, в панике вскакивают с теплых постелек, — злорадно подумал Император, не обращая внимания на срывающиеся со шлема частые дождевые капли, — В недоумении и растерянности бегут по местам, гадая, что же такое задумали их враги? Без осадных машин, без катапульт легионы идут в атаку, словно перед ними расстилается голое поле, в дальнем конце которого их ждет лишь нестройная толпа ополченцев какого?нибудь варварского западного племени».
Первые ряды штурмующих докатились до края рва, а укрепления оставались молчаливы и безгласны. Ни звука, ни огонька. И никаких следов активной магии.