Трогать Кер?Тинора было нельзя — нельзя даже перенести в дом. Двое Вольных, нещадно хлеща коней, уже ускакали — за магом?лекарем; Император мысленно позвал Гахлана. Старый маг (которому Император так и не простил того несчастного щенка!) был отличным врачевателем.
Гахлан отозвался сразу, как будто только и делал, что ждал неурочного зова.
— Гахлан, мне нужна помощь. Кер?Тинор ранен. Скорее, все вопросы потом!
— Понял тебя, повелитель, — странно, в беззвучном голосе мага не прозвучало и следа удивления. — Место я уже засек… Один миг.., возьму сумку…
Гудение. Сухой треск, бьющий из земли фонтан синих искр. Старый маг, облаченный в одноцветный оранжевый плащ, шагнул прямо из синепламенного облака. От резкого движения плащ распахнулся — стал виден роскошный ночной халат со следами женских притираний и болтающийся на толстой серебряной цепи орденский медальон — молот, наковальня и намертво соединивший их воедино меч.
Старый маг, облаченный в одноцветный оранжевый плащ, шагнул прямо из синепламенного облака. От резкого движения плащ распахнулся — стал виден роскошный ночной халат со следами женских притираний и болтающийся на толстой серебряной цепи орденский медальон — молот, наковальня и намертво соединивший их воедино меч.
— Та?ак… — Гахлан позволил себе лишь один молниеносный взгляд на оборотня. — Работа для Сежес.., не сомневаюсь, вот?вот пожалует наша красавица…
И шагнул мимо, к раненому.
Как бы сильно ни ненавидел Император магов, искусство их вызывало невольное восхищение. Опустившись на колени, Гахлан одним решительным движением обнажил рану. Миг — и прямо на разрез полилась какая?то вонючая дрянь из бутылочки темного стекла. Кер?Тинор дернулся и замычал.
— Раз стонет, значит, выживет, — невозмутимо заметил маг. — Так, а кишочки?то у нас порваны, порваны, значит, у нас кишочки?то, а это, братец ты мой, очень нехорошо, придется сшивать?то их, кишочки, значит…
Бормоча таким образом, он один за другим выливал на рану содержимое различных пузырьков; и только Император знал, что стоит за этими стремительными движениями.
«Каплей эликсира больше, каплей меньше — смерть».
Каждое движение Гахлана было выверено до немыслимой, недоступной простому смертному точности. Каждая капля снадобья сопровождалась заклятьем, помогавшим зелью попасть по назначению. Наперстный камень Императора заметно потеплел; от него передавалась ощутимая дрожь. Волшба творилась нешуточная.
Император хмуро следил за искусными руками чародея. «Почему, почему, почему такие знания и такое искусство остаются лежать под спудом? Как можно спокойно развлекаться с красотками своей академии, если в окрестных деревнях каждый день и каждую ночь умирают дети?.. Неважно, что их родители не слишком?то опечалятся — детей всегда можно и новых нарожать — тем малышам, что хрипят и задыхаются, что мечутся в жару и напрасно зовут маму, от этого не легче. А Гахлану — ничего, резвится в свое удовольствие, и откуда только силы у старика берутся?..
Ты все?же проиграла, Сежес, — зло подумал Император. — Ты так хотела закалить меня, сделать нечувствительным к страданию.., частично тебе это удалось, не спорю. Но вот видеть, как гибнут дети.., я не могу. Прошлое вернулось. Те две малышки ?Дану.., и мальчик того же племени.., и старшая девчонка.., они всегда со мной. Наверное, так случается с каждым, кто убивает. Даже в ослеплении или под страхом.
Это — кара Небес».
Старый маг приподнялся с колен. Края страшной раны на животе Кер?Тинора сходились сами собой.
— Пусть полежит еще немного. Разрез сейчас затянется, тогда его можно будет перенести. — Гахлан закряхтел и выпрямился. — Ну а теперь взглянем на то чудо, которому мы этим обязаны…
В этот миг появилась Сежес. Волшебница не заставляла землю испускать пламя и искры, просто с небес скользнул небольшой крылатый дракон — из молодых, с удаленным огнетворным зобом.
— Что такое?.. Что это, Гахлан?..
— Где Реваз и Митара? Это по их части, даже не по твоей, — проворчал старик, отпуская обугленную лапу страшилища.
— Здесь не место проводить опознание! — резко сказала волшебница. — Отнесем его…
— К нам в башню, у нас лаборатории все же получше ваших, — буркнул Гахлан. Теперь он заглядывал оборотню в пасть, пересчитывая зубы. Страшные челюсти внезапно дрогнули, вознамерившись отхватить чародею палец — однако тот и бровью не повел.
— Балуй тут у меня! — словно на лошадь, прикрикнул он, и челюсти тотчас испуганно замерли.
«Ничего не понимаю. Я что же, эту тварь не до конца убил?»
— К вам так к вам, — не стала спорить Сежес.
— Только дождемся остальных… Делайте ваше дело, коллега Гахлан, я пока поговорю со свидетелями.., с разрешения повелителя конечно же.
Император молча кивнул. Еще одно унижение, да еще при охране. Всем ясно, что его разрешения спросили чисто приличия ради — но спросили так, чтобы эти приличия как раз и нарушить…
Волшебница начала с Вольных. Они стояли впереди и видели даже больше самого Императора. Однако рассказы воинов не отличались разнообразием или содержательностью — вышел из кабака пьянчужка, попер прямо на императорский конвой, капитан Кер?Тинор выехал навстречу — таков обычный порядок, его прикрывали стрелки, оборотень сперва остановился, а потом прыгнул, и непонятно даже, когда успел полоснуть капитана…