И так далее, и тому подобное. Все, что хранилось на самый черный день. Потому дня чернее этого Клара представить не могла.
Маги Долины трусливо бегут, не дерзнув даже скрестить мечи с неведомым противником! Бегут, прикрывая трусость высокими словами о помощи нуждающимся смертным! Проклятые лицемеры!
…Ну вот, кажется, все.
Тайники выметены подчистую. Клара стала напоминать самой себе рождественскую Елку или кого?то из чародеек?модниц: столько на ней понавешано было ожерелий, браслетов, подвесок и прочего. К шпаге и заплечному мечу она взяла и третий — очень редко достававшийся ею, если она отправлялась в обычный поход, — меч с волнистым лезвием ярко?красного цвета. Красным было само железо (вернее, тот металл, что очень на него походил), и этот меч в силах был справиться с целым полчищем самых свирепых демонов.
Правда, и цена этого успеха бывала совершенно чудовищна.
— Эвис! Эвис, ты готова?
— Да, Клара, — немедленно отозвалась молодая волшебница.
— Кто еще с нами? — Хюммель надеялась услышать: «вся Гильдия».
— Мелвилл и Эгмонт, кто же еще. Остальные струсили. — В голосе Эвис сквозило нескрываемое презрение.
Вот это да! Клара ощутила, что у нее подкашиваются ноги, словно у нервной барышни, впервые в жизни собирающейся на свидание.
Свои изменили. Свои решили, что защищать честь слишком хлопотно, куда лучше отсидеться за спинами других, театрально разводя руками и восклицая: «А что мы могли сделать? Решение Совета.., против него не попрешь…»
— Клара! Клара, слышишь меня? — встревожилась Эвис.
— Слышу тебя хорошо, — механически отозвалась волшебница. Ну что ж, она все равно не отступит. Раз сражаться вместе с ней изъявили желание всего трое — значит, они будут сражаться против армады Созидателей Пути вчетвером. И пусть Ирэн засунет свои высокопарные слова себе в…
— Так когда же, Клара? Не могу больше ждать! — В голосе Эвис прорезалась настоящая страсть. — Хочу.., хочу убивать их, пока не останется никого. Если бы ты была тогда с нами…
— Понимаю тебя, Эвис. Мешкать нельзя, ты права. Надо уйти до того, как начнется это проклятое камлание.
— А дорога назад?
— Должны оставить знак. Не волнуйся, отыщем. Пусть и не сразу. Или ты боишься?
— Ничего я не боюсь! — тотчас же вскинулась молодая волшебница.
— Хорошо. Тогда собираемся у ворот. Я обещала Райне взять ее с собой.
— Наемницу? Да, хорошая мысль. Я слышала, будто она храбра, как десять тигриц…
…Райна молча поклонилась Кларе, когда услышала о случившемся.
— Я согласна. Будь что будет, но я просилась с вами на войну и я это получила. Я готова идти немедленно.
— Тебе ничего не надо брать с собой? Валькирия усмехнулась.
— Все, что нужно, в этом мешке. Я собрала его сразу же после нашей беседы. Я не подведу вас, госпожа Хюммель, не сомневайтесь.
— Не сомневаюсь, — кивнула Клара, — иначе не стала бы звать с собой…
Ждать Эвис и Мелвилла с Эгмонтом пришлось недолго. Трое боевых магов появились на заставе в строго назначенное время.
— Тряхнем стариной, а, Клархен? — приобнял ее Мелвилл.
Клара Хюммель ответила не сразу. Помолчала, глядя куда?то вдаль гневно сузившимися глазами.
— Конечно, Мел, — сказала она наконец. — Разумеется, тряхнем. Да так, что всем жарко станет.
***
Когда Император окончательно пришел в себя, бой за башню Кутула уже заканчивался. Глухую ночь озаряло теперь лишь мрачное зарево пожара — горело несколько флигелей. Файерболы и молнии больше не мелькали. Сопротивление магов было сломлено. Почти все сопротивлявшиеся погибли, кое?кто бросился в реку, надеясь одолеть се вплавь, — арбалетчики Суллы стреляли вслед, но уверенности, что им удалось перебить всех беглецов, конечно, не было. Легаты и центурионы приводили в порядок потрепанные когорты.
Легаты и центурионы приводили в порядок потрепанные когорты. Потери, как бы то ни было, оказались велики.
— Повиновение Империи! — Легат Клавдий опустился на правое колено, приветствуя своего повелителя по всем правилам этикета. — Доношу о победе, мой Император. Башня взята. Одиннадцать магов, все — ученики и подмастерья — захвачены в плен. Караулы расставлены. Какие будут дальнейшие приказы, повелитель?
Император лежал в своем шатре, окруженный Вольными. Рядом на низкой скамеечке сидел испуганный лекарь — самый обычный легионный лекарь из тех, что перевязывают незначительные раны, ради которых солдату стыдно обращаться к настоящему волшебнику.
— Вы потеряли очень много крови, мой повелитель, Необходимо лежать, — в отчаянии пролепетал лекарь, когда Император, морщась от боли, предпринял небезуспешную попытку встать.
— Если я буду лежать, скоро рядом со мной ляжет вся армия, — глухо отрезал Император. Лекарь не посмел возражать.
— Позовите тех легатов, что командовали атакой, — распорядился Император. — Надо осмотреть башню.
— Повиновение Империи! — отсалютовал Клавдий, поднимаясь.
Белая перчатка на левой руке оставалась умиротворяюще холодной. Зато налился тревожным теплом черный камень перстня.
— Найдите Фесса, моего советника, — приказал Император.
Ждать, пока распоряжение исполнят, он не стал. В окружении охраны двинулся к башне.
Легионы приветствовали Императора восторженным ревом. Многие видели, как повелитель сам превозмог злую магию Фиолетовых, как огненным тараном вынес вражьи ворота, а кто не видел сам, тому уже успели рассказать, разумеется, многократно преувеличив и приукрасив.