И все же, вновь и вновь — почему? Семь Орденов сильны. И тем не менее Императора встретили только маги младших ступеней. Где же магистры, где командоры, где, в конце концов, Верховные маги? Или же они тоже догадались о вырвавшихся из векового сна Мечах и теперь выжидают, пока гномы.
Дану и имперцы не ослабят друг друга до такой степени, что Радуге потом не придется даже марать рук? Очень может быть… Семицветью не жаль красивых дворцов и не жаль людей — здания можно построить заново, а детей бабы и так нарожают. Что магам до их горя и страданий?..
Однако хуже всего — это слухи и знамения, что расползаются по имперским землям со скоростью лесного пожара под сильным ветром.
Грядет возвращение Спасителя. Ибо два Зверя уже свободны и вот?вот падут оковы на третьем. Покайтесь все, кто может, потому что близок уже, близок Последний Суд!
Архиепископ Мельинский тоже не остался в сожженном городе, благоразумно убравшись от него подальше, в свою зимнюю резиденцию на самом южном берегу Империи; оттуда он продолжал рассылать свои воззвания и призывы к покаянию. Император, как мог, охранял от полубезумных монахов свои легионы, но ведь всем поголовно уши не заткнешь!
…До Перелома Зимы оставалось всего два дня, когда секреты принесли долгожданную весть — отрад Дану приближается к Мельину. Гномам тоже осталось не более двух?трех переходов.
Глава 15
Мой Император, легионы готовы.
— Хорошо, Клавдий. Ступай, я позову тебя, как только приму решение.
— Повиновение Империи! — Легат отсалютовал и вышел из шатра.
— Что скажешь, советник Фесс? — повернулся Император.
— Мой повелитель, здесь присутствует граф Тарвус. Мне невместно говорить раньше его.
— Вообще?то на советах у повелителя младшие говорят первыми, — огрызнулся граф.
— Нарушим сегодня порядок, граф. Скажи, что ты думаешь.
— Повиновение Империи, — хмуро ответил Тарвус. — Мой повелитель, я считаю, надо немедленно выступать. Надо атаковать гномов. С Дану мы справимся и так. Их всего лишь горстка. Пусть даже они и владеют той магией, о которой повелителю было угодно поведать своему слуге. Гномы гораздо опаснее. Наша позиция здесь, возле самого Мельина, весьма уязвима.
— Можно отступить за крепостную стену, — заметил Император. — Что ты возразишь на это, граф?
— Возражу, что этот план никуда не годится, повелитель. Гномы не дураки. Сюда, к Мельину, их влечет прежде всего глупая жажда мести. Когда они увидят, что город разрушен, у них не будет никаких причин атаковать его. Они спокойно отступят и займутся любимым делом — резней в близлежащих краях. В одном дневном переходе от Мельина есть всем известное поле…
— Ты прав. — Император поднял руку. — Я понял тебя, граф. Что скажет теперь мой советник?
— Повелитель, по всем потокам магических сил передается какое?то очень странное возбуждение. Я не понимаю его причин. Словно поднялся самый настоящий шторм! Алмазный и Деревянный Мечи уже почувствовали друг друга. Им некуда деваться. Они в ловушке. Я могу лишь преклониться перед прозорливостью моего Императора. Наши враги неизбежно схватятся между собой. Нам останется только выждать и добить случайно уцелевших.
— Ты уверен в своих словах, советник Фесс? — Тарвус сдвинул брови. — Видит вечное небо, я ничего бы не хотел, кроме того, чтобы твои слова оказались правдой, но — ты уверен?
Вместо ответа Фесс поднял мерцающий Камень.
— Он едва?едва выдерживает напор противодействующих начал. Драгнир и Иммельсторн слишком близки, чтобы мирно разойтись. Легионы должны быть готовы к любой неожиданности.
— Если такова будет воля моего Императора, я отдам соответствующие приказы, — склонился Тарвус. — Я согласен с советником Фессом.
— Но я отнюдь не уверен, хорошо ли это, если Мечи все?таки сойдутся друг с другом… — прошептал про себя Фесс так тихо, что ни Тарвус, ни даже Император его не услышали.
Их разговор прервал один из Вольных:
— Повелитель, к тебе.., твоей аудиенции покорнейше просит Сежес, Верховный маг Голубого Ордена Лив!
Император вздрогнул. Фесс едва не выронил Искажающий Камень. Тарвус схватился за меч.
— Приведи ее сюда. И две дюжины арбалетчиков тоже. — Голос Императора уже вновь был спокойным и сдержанным.
— Останьтесь, ты, советник, и ты, граф. Послушаем, с чем пришли к нам магики!
Если бы Император обратился таким голосом к Фессу, тот бы немедленно дезертировал.
Сежес стояла неподвижно, очень высокая, тонкая, несмотря на окутывавший волшебницу одноцветный голубой плащ. Вокруг нее — впрочем, на почтительном расстоянии — толпились легионеры, стрелки и копейщики вперемежку.
— Она не хочет войти в шатер? — громко осведомился Император у капитана Вольных.
— Она сказала, что будет говорить здесь. Император пожал плечами. Когда?то (казалось, очень?очень давно!) он мечтал об этой встрече. Он рисовал ее себе во всех подробностях, смаковал, упивался одним только ожиданием — однако после штурма башни, после груды тел его легионеров возле рвов и во дворе крепости… Наверное, он просто подумал:
«А зачем мне это? Мой щенок отомщен сторицей». «Нет! — взорвалось что?то в сознании. — Нет! Я не успокоюсь, пока ты, Сежес, не будешь валяться на груде отбросов со вспоротым животом и отрезанными сиськами. После того как, с тобой как следует позабавятся баронские дружинники — они на это дело особенно падки».