— Пришел срок».
Старый маг медленно покачал головой.
— Нет. Я знаю, что делать. И шагнул вниз с холма.
— Учитель! — Девушка слепо рванулась следом, так что даже Райна не успела ее задержать.
***
Тави видела над собой страшный лик. Невозможно, немыслимо смертному поднять на Него взор. Да и в общем не нужно. Зато прямо в глаза ей смотрел другой — давно уже мертвый священник, так нелепо увязавшийся за ними и погибший в болотах.
«Зачем ты так поступила тогда, Тави?»
Нет ответа. Да и что тут скажешь? Сделанного не воротишь.
«Это был Последний Грех. Я не смог умолить Его.
Я не смог умолить Его. Пророчества должны исполняться».
— Будьте вы все прокляты! — не выдержав, заорала Тави.
Ее сабля рубила направо и налево. Все умение Вольных, всю силу волшебницы, всю ненависть вкладывала она в каждый удар — и даже полубездушные козлоногие отшатывались от нее.
А Акциум шагал и шагал навстречу крылатой твари — не благородному дракону, а именно твари, омерзительной, жуткой и жалкой одновременно. Пляшущее вокруг мага пламя расшвыривало козлоногих и их крылатых подручных; а потом Учитель Тави остановился, и девушка успела заметить в его высоко поднятой руке кривой жертвенный нож.
— Учитель!..
Что?то полоснуло по спине, но это было уже неважно.
Она отмахнулась, срубила одного, второго, третьего, не обращая внимания на вонзающиеся в ее собственное тело клинки, шипы и копи. Все, что она должна была сделать, — прикрыть спину Учителя, если уж не могла его остановить.
— Тебе, Грядущий. Кровью своей, нездешней заклинаю тебя и приношу себя в жертву без надежды на воскрешение. Погибаю последней смертью, чтобы только убить тебя. Я мог бы уйти, но не допущу твоего триумфа. Получай!
И прежде чем Тави, тоже тащившая за собой шлейф крови из разрубленной спины, дотянулась до старого мага, он стремительным, ловким движением перерезал себе горло.
Над равниной битвы на миг наступила тишина, а Акциум, все еще держась на ногах, набрал в ладони собственной крови и, широко размахнувшись, швырнул внезапно возникший темно?алый шар навстречу третьему Зверю.
Тварь попыталась увернуться, но куда там! Комок отвердевшей крови ударил в то же место, куда один раз уже успел вонзиться клинок Тави.
Из глотки твари вырвался хриплый клекот. Чудовищные крылья развернулись, пытаясь опереться о воздух, — напрасная попытка; черный гигант рухнул вниз, собой пробороздив шеренги козлоногих. Еще в воздухе тварь начала горсть — кровь Акциума тонкой пленкой растекалась по громадному телу, разъедая его подобно огненной кислоте.
Фонтаны огня поднимались все выше и выше; в панике метались козлоногие; и Тави смежила глаза, зная, что умирает. Но все?таки не напрасной смертью. Она защитила Учителя.
Голова кружилась, наполняясь странной легкостью. Она положила голову на землю — откуда здесь взялась земля? Было мягко и удобно. Боль уплывала, тело становилась все легче, легче, легче…
***
— Затыкай дыру! — взревела Клара. — Поворачивай Силу твари!
Райна уже бежала к поверженным, и не было времени остановить дуру?валькирию. Горящее чудовище излучало такой свет, что Клара едва не ослепла. И далеко?далеко впереди стал виден тот Первичный Разрыв, откуда началось вторжение.
И сейчас поток огня плавил саму Реальность, наглухо перекрывая дорогу бестиям.
— Клара! Теряю поводья! Клара!.. Над нами.., все раскалывается! — Кажется, это был Эгмонт.
А Райна сумела?таки вскинуть на плечи окровавленное тело товарки?воительницы.
— Клара! Нужна Сила! Зачерпываю наверху! — крикнул Мелвилл. Грубые схемы стремительно несущихся магических потоков. Тяжелое шевеление абсолютно чуждого разума где?то там, в невообразимой дали, и жгучая боль рвущейся плоти Мира над головой. Клара слышала грохот рушащихся пластов земли, чувствовала прикосновение остатков чужой мощи, что так навеки и останутся здесь запечатанными и будут пытаться вырваться, а от соединения двух абсолютно чуждых начал родится… Кто знает, что может родиться от этого?..
Последний удар. Мироздание содрогнулось; лицо Клары опалил жуткий жар. И она уже знала, что запечатать совсем наглухо не удастся, что наверху возникает Разлом — место, где соприкоснутся два совершенно чуждых мира; и последнее, что она могла сделать, — это поставить предел распространению этого Разлома, пусть уродливый шрам рассечет лишь часть плоти Северного Мира…
Но что будет твориться здесь потом — страшно даже представить.
Однако и козлоногие оказались отрезаны от своей пуповины. Их тут мириады, они сильны — но сила их обратится в ничто по ту сторону Разлома. Извергающееся из Разлома способно менять природу вещей, но сами козлоногие дальше не пройдут. Понадобятся века, думала волшебница, прежде чем враги смогут обратить в подчинение те удивительные создания, что возникнут уже в самом Разломе… Это все, что Клара могла сделать. Они едва?едва успели взяться за руки и заклятьем?кольцом вырваться из страшного места, когда все внизу поглотила одна чудовищная пасть взрыва — из тех, что рождают звезды.
Их ждал долгий путь — назад, в Долину. Знать бы еще, где она…
***
Негромкий разговор — из тех, что ведутся глазами, не губами. Два тела рядом — в той истоме, что делает двоих Единым.