— То?то же, — Сидри тотчас надулся от гордости. — Наконец?то оценила по достоинству…
…Они знали — на поверхности земли сейчас день, если, конечно, серый полусвет, затканное черными, смертоносными тучами небо и шелестящая завеса Ливня могут так именоваться.
— Наконец?то оценила по достоинству…
…Они знали — на поверхности земли сейчас день, если, конечно, серый полусвет, затканное черными, смертоносными тучами небо и шелестящая завеса Ливня могут так именоваться. Барельефный чертог остался далеко позади. Сильно разрушенная узкая винтовая лестница вела вниз. Ни площадок, ни ответвляющихся коридоров — исполинский штопор, ввинчивающийся в неподатливую плоть гор.
Тьму разгонял слабый свет одного?единственного факела. Их следовало экономить, хотя Сидри и Кан тащили на спинах изрядный запас. Но кто знает, сколько еще блуждать в потемках, прежде чем они доберутся до цели? И кто — или что — встретит их там?
— Тысяча, — вздохнула Тави. — Тысячу ступенек прошли. Сидри, куда ведет этот ход?
— Наконец?то соизволила спросить, — гном ухмыльнулся в бороду. — Я уж думал — не снизойдешь.
— А без дурацких шуток нельзя, гноме? — тотчас взорвался Кан.
— Ежели без шуток, доблестный, тогда останется только лечь да помереть от страха. Так вот, красавица, мы сейчас идем по старой жиле.., очень старой и странной жиле, тут находили алмазы, хотя это место ничуть не похоже на их гнездо. Лестница ведет с Перемычки в старые залы, первый уровень над копями. Нам вниз. Пройдем через копи, потом спустимся еще ниже.
— Куда же это? — невозмутимо полюбопытствовал Кан?Торог.
— Через Горячую штольню к плавильням. Оттуда через Узкий штрек.., и все.
— И все? — не поверил Вольный.
— Все, — недобро ощерился гном. — И пусть все твои вольные боги помогут нам пройти!
— Ха! Я?то думал… — Кан пренебрежительно махнул рукой.
— А вот погоди, дойдем, тогда и посмотрим, как ты запоешь, — посулился гном. — Там, знаешь ли, не все так просто. Это ведь только кажется — раз, два, и ты у копей. Три, четыре — в плавильной. А потом — оба! — и уже на месте. Так не бывает, — снова повторил он.
— Сидри, послушай, дорогой, — необычно ласковым голосом сказала вдруг Тави. — Для чего тебе эти пикировки? Завидуешь Кану? Или просто отводишь душу? Мы с тобой в одной лодке. Зачем тебе злить нас? Я не понимаю, прости.
— Не понимаешь? — глаза гнома недобро блеснули. — Или прикидываешься? Что ж, тогда скажем по?другому. Ты, красавица, — магичка, да не из простых, куда как не из простых, а не в Радуге. И, сдается мне, патента Семицветного у тебя тоже нет. Значит, по закону милостивого государя нашего, следует тебя сперва осиновым колом проткнуть — только так, чтобы не умерла! — а потом поджарить на медленном огне. Или отдать тебя Радуге, она еще что?нибудь позаковыристее придумает. Так? Или нет?
— Предположим, что так, — спокойно сказала Тави, беря за локоть разъяренного Кана. — Не пойму только, к чему ты клонишь, Сидри?
— К чему клоню? А вот сейчас поймешь, — лицо гнома, и без того с потемневшей, обветренной, прокаленной и горнами и солнцем открытых карьеров кожей, стало густо?багровым. — К тому, что рабы вы все, и рабами останетесь, в ошейнике позорном сдохнете, красивыми речами прикрываясь, чтобы страх свой да позор от самих же спрятать!.. — глаза его дико выпучились, громадные кулачищи сжались. — Под Империей вы сидите, штаны обмочив, даже колдовать в открытую боитесь, все стараетесь, как бы и яблочки поворовать, и от садовника ускользнуть…
— Пусть говорит, Кан, — ледяным голосом сказала Тави. Пальцы ее с неожиданной силой сдавили локоть воина; вздувшиеся от бешенства мышцы ослабли.
По лицу Кана тек пот; оно сделалось совершенно бешеным, однако Сидри все это, похоже, ничуть не пугало.
— Собралось бы побольше, таких, как ты, Тави.., и таких, как ты, Кан.., и таких, как я, и Дану, и эльфов, и кобольдов бы подняли, и с орками договорились бы, и троллей из каменного плена вызволили… Небось Империя бы недолго простояла. И никакая Радуга им бы не помогла. Экое кощунство — Семицветье священное только в небе и должно обретаться, а не… — он взмахнул рукой. — А мы только и знаем, что по мелочам пакостим, редко?редко когда из?за угла дерзнем стрелу пустить, или мальчишку?подмастерья орденского по голове огреть. Тьфу! — Сидри сплюнул. — Потому меня Каменный Престол сюда послал. А вы.., только о деньгах и думаете. Все рядились, что, мол, делать станем, что — не станем… Да все вы должны были делать! — в бешенстве заорал он. — Все понятно вам, чистоплюи?! Разозлить я вас хочу, посмотреть, есть ли в вас что настоящее или один только гонор пустой! Эх, Кан, вижу, ты меня уже убить готов… Кан, да я за тебя любому имперцу глотку не то что перережу — зубами перегрызу!.. Вместе нам надо, вместе, не порознь, всем навалиться, чтобы, как на Берегу Черепов.., только теперь мы уже не проиграем.
Гном задохнулся. Глаза его горели мрачным, кровожадным огнем.
Тави чувствовала, как гнев Кан?Торога уходит, точно вода в песок.
— Вот что я тебе отвечу, Сидри, коль пошел у нас такой разговор, — прозвучал в полутьме ее спокойный голос. — Я, скажу тебе, вовсе…