— Сильна волшба их, и неможно превозмочь ее так просто! — сдавленно проговорил Хозяин. И в этот миг завеса лопнула.
Мир вокруг Агаты взорвался. Тьма, смешанная с яростным пламенем, ринулась на нее со всех сторон.
И последнее, что успела подумать девушка, — не на это ли и рассчитывал хитроумный Верховный маг Арка?..
***
Ливень прекратился внезапно, в один миг. Сидри так и подскочил на жестком каменном ложе, когда неумолчный стук капель по внешней стене вдруг стих, Не веря своим глазам, Сидри заставил ставни открыться. Небо оставалось серым и бессолнечным, но страшные черные тучи Смертного Ливня истаивали, рассеиваясь безвредным паром, как всегда случалось после его окончания.
Гном в задумчивости почесал бороду. По его расчетам, ждать нужно было еще не меньше трех недель. Что случилось? Почему впервые за много?много лет Смертный Ливень прекратился намного раньше срока?
И не случится ли так, что он возобновится? Попасть под него в дороге, особенно после того, как добыт Драгнир, Сидри совсем не улыбалось. Если Ливень внезапно кончился — чего не случалось никогда раньше, — то почему бы ему и не начаться вновь?
— Не торопись, не торопись, Сидри, — сказал сам себе гном.
— НЕ ТОРОПИСЬ! Каменный Престол это бы не одобрил. Выжди. День, два, может быть, три. Пока все остальные…
«Нет! — внезапно подумал он. — Об этом не может быть и речи. Среди хумансов наверняка найдутся отчаянные, что уже собираются в дорогу. Ты рискуешь попасть под Ливень — но страшнее Ливня встретить кого?то из Радуги. Забыл почтенного Ондуласта?
Больше гном не колебался. Собрав немудреные пожитки, он принялся крепить веревку. Незачем рисковать. Он спустится вниз по внешней стене — именно сейчас, пока в округе нет никого из охотников за самоцветами и их магов?покровителей.
Сказано — сделано.
Немного времени спустя гном тяжело перевалился через каменный парапет. За спиной его, намертво прикрученный великим множеством петель, покоился Драгнир.
Тави осторожно выглянула из низкой дыры тоннеля. Все правильно. Это здесь.
Она по?прежнему не пользовалась факелами. Магия позволяла видеть даже в кромешной тьме, а сейчас был не тот момент, чтобы экономить силы.
Громадный зал, где разыгралась давешняя схватка, был пуст. Лишь у стены застыло чудовищно скорченное и изломанное тело Кан?Торога. Вольный лежал, так и не выпустив оружия.
Тави осторожно опустилась на одно колено. Нечего было и думать исполнить все до единого сложные ритуалы Вольных, и все же какие?то слова она должна найти.
— Ты умер лучшей смертью, какой только может погибнуть Вольный, — негромко сказала Тави, опуская мертвому веки. — Ты умер, сражаясь с поистине неодолимой силой, и ты одолел ее — своей гибелью. Я обещаю, Круг Капитанов узнает о случившемся. Твоя дружина сможет гордиться тобой, Кан?Торог. А тело твое да пребудет здесь до той поры, пока не изменится мир и Спаситель, в которого не верили ни ты, ни я, не воссядет для Последнего Суда.
Девушка выпрямилась. Осторожно разжав сведенные последней мукой пальцы, взяла меч — согласно обычаю, снискавший славу клинок должен и дальше пребывать в дружине, несмотря на гибель владевшего им.
— Я донесу его до Круга Капитанов, — сказала мертвому Тави. — Все возрадуются и воздадут тебе хвалу, Кан?Торог. И душа твоя возрадуется тоже, странствуя по неведомым надмировым путям…
Она закрыла глаза и развела руки в стороны, раскрываясь, давая волю дремлющей внутри магической искорке.
Удар! Золотистый ливень молний вонзился в каменную плоть стены; с грохотом обрушилась лавина, погребая под собой тело Вольного.
Тави задержалась лишь для того, чтобы выплавить на поверхности самого крупного из рухнувших обломков имя Кан?Торога рунами его родного языка.
Теперь оставалось только отыскать дорогу наверх.., да как?то переждать Ливень.
О том, что он кончился, молодая волшебница пока еще не знала.
***
Патриарх Хеон мог быть доволен. Черный Город запылал сразу со всех концов. Летучие отряды Серых нападали на башни магов то там, то здесь, стремительно атакуя и столь же стремительно отступая, так что ответные удары магов приходились по пустому месту — то есть по домам невинных горожан.
Так что не было ничего удивительного в том, что спустя несколько часов после полуночи Черный Город взял башни волшебников в плотную осаду. Даже видавший виды Патриарх удивился — такой ярости и самопожертвования от мельинских обитателей он не ожидал.
Его собственные гагаты, ударные полусотни ночных воинов, приступом взяли четыре из четырнадцати башен в Черном Городе; трофеи уже сделали Хеона самым богатым человеком в Мельине — кроме разве что Императора. Ланцетник, тот прямо?таки утопал в магических амулетах, оберегах и прочей добыче.
Хеон чувствовал — враг дрогнул. Маги сбиты с толку, растерянны, и неудивительно — они никогда еще не встречались со снадобьем Ланцетника, не знали, как ему противостоять и как с ним бороться; однако эта растерянность скоро пройдет, когда они поймут, что они имеют дело не с заурядным мятежом, а с настоящим восстанием, тогда в дело вступят Верховные маги Орденов, вроде Реваза и Сежес.
Надо успеть уничтожить как можно больше рядовых волшебников, учеников, аколитов — Хеон знал о заклятье Кольца, о том, что маг высшего уровня может объединить силы своих более слабых собратьев, сплетая такие чары, перед которыми не устоят ни горы, ни небеса. Пока этого не случилось — паки и паки истреблять всех, кто носит одноцветный плащ, истреблять, пока в Мельине не останется ни одного волшебника!
И тогда он, Хеон, потребует с Императора соответствующую плату.