— Смерть! Смерть! Смерть! — неслось следом. Грозный рев десятков глоток. Кажется, воины сообразили, что к чему. А ведь могли и стрелу в спину всадить, мельком подумал Император. Он оказался в комнате, куда забросил с улицы фонарь — молодая женщина в голубой мантии яростно хлестала по огню содранной скатертью.
— Имп… — левая рука развернулась, воздух затрещал, пахнуло свежестью, точно перед грозой, и — топор вгрызся в основание высокой, лебединой шеи.
— Пера… — донесся предсмертный шепот. «Как легко, оказывается, убивать вас, маги…» Дальше, дальше, дальше, пьянея от пролитой крови!
— Здесь больше никого нет, мой повелитель, — вырос рядом с ним Вольный.
Сабля окровавлена, но не так, чтобы очень сильно. — Было всего трое магов. Пятеро людей — слуги. Слуг мы убили тоже.
— Идем.., дальше, — выдохнул Император. Стоит ли думать о пяти ничтожных, когда в эту ночь Империя схватывается грудь на грудь с Радугой? — Здесь все поджечь…
— Будет исполнено, — воин поднес свечу к пышной парчовой обивке стены. Огонь радостно накинулся на новую пищу.
На улице уже творилось нечто страшное. Двое Вольных деловито волокли чье?то растерзанное, полуобнаженное тело, длинные льняные волосы волочились в пыли. Миссия Угуса уже горела тоже; из окон рвались страшные крики. Возле порога лежали тела — молодой широкоплечий маг и воин?панцирник с прожженной на груди кирасой.
Маги быстро взяли первую жизнь своих врагов.
Ким?Лаг вел своих дальше.
Воины?люди, с полубезумными лицами, толклись вокруг Императора, словно перепуганные дети возле потерявшего рассудок отца. Кое?кто последовал за Вольными — счеты с Радугой были, и немалые, — но большинство просто топталось на месте. Аристократы куда?то исчезли, только двое молодых франтов, уже успевших облачиться в доспехи, очень старались попасться на глаза Императору. Остальные, похоже, оказались умнее.
— Дальше!
Император смотрел на своих воинов. Привычка повиноваться удерживала их вместе, но еще чуть?чуть — и впитанный с молоком матери ужас перед всесильными магами заставит их в панике разбегаться кто куда, бросая оружие.
— Не сомневаться! — бешено крикнул Император. — Я — ваш повелитель! Пришел час расплаты!.. Больше они не будут над нами!..
Его бессвязные крики неожиданно и мягко прервал бывалый десятник. Старый вояка внезапно оказался стоящим чуть ли не плечо к плечу с повелителем.
— Сумлеваться не надо, ребята, — с проникновенной простодушностью сказал он. — Повелитель сказал — наше дело службу сполнять. А что драка — то наша доля воинская. Императорское дело — сказать, кого бить. А уж мы не подведем. Верно, ребята?.. Магиков? И магиков порешим. Дело наше простое… А ну, пошли!..
И они на самом деле пошли. С пустыми глазами, словно на учения, успевшие давным?давно надоесть опытным ветеранам…
Бой вспыхнул у третьей миссии — оранжевого Гарама. На миг мелькнула мысль о старике Гахлане; мелькнула и исчезла, потому что маги Оранжевого Ордена успели опомниться и дали отпор.
Сперва это был надрывный, истошный вой, вопль, полный муки и смертного ужаса, словно последнее предостережение всем безумцам, дерзнувшим посягнуть на священную жизнь магов, входящих в Радугу. Вольные хватались за кованые бока шлемов, словно пытаясь зажать уши; те из панцирников, более жадных до драки — или имевших свои причины ненавидеть Радугу, — падали, судорожно дергаясь, ползли прочь. Волна свирепой магии хлестнула из мирного, нарядного домика, опрокинула первую волну нападавших, погнала их прочь…
Черный камень в перстне Императора потеплел, но только безумец использует чары против таких волшебников!
— А?а?а! — надрывно взвыли за спиной. — Магики у меня сеструху сожгли! А?а?а!!!
Кто?то из панцирников, замахнувшись мечом и истошно сопя, бросился прямо к дверям домика. Поколебавшись всею миг и подхватив тот же безумный вопль, ринулись следом и остальные. Перепрыгивая через попадавших, отползающих кто куда Вольных, они железной волной вышибли разом и окна, и двери. Одно из окон дохнуло оранжевым облаком, двое воинов упали — однако стекла тотчас зазвенели под арбалетными стрелами. С жалобным треском вылетела рама, маг в оранжевом плаще нелепым движением, точно пытаясь выпрыгнуть на улицу, перевалился через подоконник и замер. Голова и грудь были пробиты четырьмя арбалетными болтами.
Голова и грудь были пробиты четырьмя арбалетными болтами.
Безумие вскипало, словно варево в котле, поставленном на огонь. Котлом был город, огнем — мутная ярость, свобода убивать, наконец?то павший давний запрет.
Император ворвался в миссию Оранжевых, когда там все уже было кончено. Одного мага убили стрелами, двух других — изрубили на мелкие куски. Чародейство сразило еще двоих воинов, но никто даже и подумать не мог о таком размене — один за одного.
Вторым магом у Оранжевых была девушка. Однако никому даже в голову не пришло попытаться завернуть ей подол на голову. Совсем даже наоборот. Бегло взглянув на изуродованное тело, Император заметил самое меньшее полтора десятка глубоких ран.
— Жгите здесь все!
Однако, похоже, Радуга наконец?то начала разбираться, что к чему. В четвертой миссии — Зеленых из Флавиза — нападавших встретила пустота. Маги успели сбежать. То же самое — в пятой, шестой, седьмой…