— На аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона… — ровно говорил Артур, заставляя Серко двигаться вперед, раздвигая тварей, как воду.
Он говорил, а Зако видел, что чудовища расступаются, отползают, скуля и шипя, бессильные навредить.
— И если ты, скотина, не уверуешь сию же секунду, — все так же спокойно звучал голос Артура, — нас схарчат вместе с лошадками, мявкнуть не успеем.
— Да верю я, верю!
Твари расползались, жались к бортам железных повозок, самые робкие забивались под днища, и черным брызгало из?под железных колес.
Теперь они боялись.
— Верю, — повторил Зако, — как тут не поверить?
Они проехали через Чистилище, ненадолго задерживаясь возле повозок с самыми ценными грузами. Они оставили за собой хорошую торную дорогу. Широкую. И безопасную. На нее не скоро осмелятся ступить твари. А нечисть, та годами будет обходить стороной.
— Ну… ну ты… — сказал Артур, когда выбрались обратно в Развалины, и лошади бодренькой рысью зацокали между почти безопасными стенами домов.
— Что? — угрюмо уточнил Зако.
Давешний рыцарь в золотом сиянии, одним лишь словом разгоняющий с пути порождения кошмарных снов, остался в Чистилище.
Сейчас рядом ехал обычный парень. И меньше всего Зако был расположен выслушивать от такого поучения или, тем паче, ругань.
Артур, надо думать, и сам это понял. Так что всю дорогу до назначенного командором места встречи оба молчали.
День Гнева
… Очень быстро стали коситься друг на друга представители церкви.
Все беды всегда от культуры. Иляс Фортуна перед тем, как с головой уйти в исследование здешней энергетики, попрощался с Мастифом именно такими словами:
— Все беды от культуры, командир. Желаю тебе быть как можно более меднолобым.
Но какое?то время события развивались вполне благостно. А дел хватало. Ох, сколько было дел. И даже когда запылали первые костры с еретиками, Мастиф еще думал, что ситуацию получится решить обычными методами. И лишь голова отца Кристиана, преподнесенная ему в кожаном мешке с яркими желтыми тесемками — так и не смог забыть полковник мягкую темно?коричневую кожу и эту режущую взгляд тесьму цвета цыплячьего пуха, — заставила оглядеться и понять, что происходит. Как будто со смертью священника порвались последние путы заклинаний и молитв. Мастиф вспомнил о том, к какой Семье он принадлежит. И все рассказы любимого своего дедушки на тему: «Как построить идеальное общество».
Нет, Мастиф не рассчитывал, что в этих землях будут стоять у колодцев золотые чаши, а девственница с мешком золота безбоязненно проедет через не созданную еще страну из конца в конец. Но кое?что он сделать мог.
И он начал делать. Невилл Гюнхельд, довольно быстро ставший Невиллом Наставником, а после смерти превратившийся в святого Невилла, истолковавшего для людей законы Господа. Пролитой крови хватило бы его деду, чтоб напиться на века вперед. Стихии встряхнулись так, что отчим мог бы позавидовать этому размаху. А младший брат, так чудесно умевший убеждать в своей правоте все живое и неживое, наверное, гордился бы старшим. Если бы был жив.
* * *
— Ты что там устроил?! — набросился на Артура сэр Герман, едва лишь тот спешился. — Мальчишка! Жить надоело? На кой ляд ты полез на станцию?
— Там ведьмы пляшут, — только и сказал юноша.
Сэр Герман еле сдержался, чтобы не употребить более крепких выражений. Затем поверх головы Артура оглядел мрачного Зако.
— Через страх к Господу идешь, — сказал недовольно. — Вот что, хайдук, ты на Сортировочной часто бывал?
— Там никто часто не бывает.
— В последний раз, когда был, видел, как ведьмы плясали?
— Какие ведьмы? — спросил Зако. — Ведьмы туда в одиночку не ходят.
— Настоящие ведьмы. Не маги. В белое одеты. Пляшут они, как куклы на веревочках.
— А, эти… — С виду вполне безобидные, белые фигуры напугали больше, чем все чудиша вместе — Не видел я их раньше. И никто не видел. Что это за дрянь?
— С Триглава, — коротко объяснил сэр Герман. Зако присвистнул.
— Я их запер, — подал голос Артур.
— Понятно. — Командор оглядел его, вновь смерил взглядом Зако. — Вот что, дети мои, давайте?ка не будем рассиживаться, а прямо сейчас поедем в Цитадель. Там безопасно.
— Если только Флейтист уже сам не пляшет, — сказал Артур тихо?тихо, чуть слышно.
— Тогда — хана, — хмыкнул сэр Герман. — Все, по коням.
Лошади притомились, но, когда добрался отряд до оплывшего холмика, того самого, что раньше был идеально подходящей для обстрела Цитадели высоткой, они, позабыв об усталости, попытались взбунтоваться.
Все разом. Даже дружелюбные и спокойные обозные тяжеловозы. Пришлось, чтобы не мучить животину, объехать холм по широкой дуге.
— Однако! — повертел головой командор.
— Однако! — повертел головой командор. — Это демон твой постарался?
— Не мой, — отрезал Артур.
— Давненько такого не было, а?
— Да.
— След надолго останется, но знаешь, Арчи, — сэр Герман задумчиво понюхал ветер, — не чую я демона.
— Может, она и не демон, — мрачно сказал Артур, — но равно она мертвая была.
— Да разве ж я спорю? — согласился сэр Герман. — Мертвое должно быть мертво. Истинно так.
Флейтист, приплясывая от нетерпения, ожидал их на двери. Завидев рыцарей, он замахал руками и сиганул вниз, в последний момент распахнув над плечами широкие прозрачные крылья.